Наверное, такого газового завода в мире больше не было. Во-первых, он работал на коксе, а не на угле, как все прочие — и кокс выделывался тут же, на новенькой (хотя и довольно скромной по размеру) коксовой батарее. Небольшой, но кокса на светильный газ хватало. А вот коксовый газ Камилла использовала на все двести процентов — собственно из-за него батарея-то и строилась. Из газа извлекались аммиак, фенол, нафталин, пропилен, бутан, пропан… даже угарный газ шел в дело. И только метан шел "в трубу" — на кухни жилого городка и прочие отопительные нужды.
Хуже было с продукцией собственно газовой установки, ведь там вырабатывались в основном чистый водород и угарный газ. С угарным газом понятно — Камилла из него этилен добывала, но и водород был для моей жены лишь "ценным химическим сырьем". Конечно, кое-что у нее "отбирала" Машка — стекольная мастерская сейчас насчитывала уже полсотни рабочих. Но существенная часть водорода уходила на переработку мазута. Гидрокрекинг — могучая штука (в качестве производства химического сырья…) Ну и попутно производился хороший бензин, масло моторное — но это мелочи, не заслуживающие внимания настоящего химика.
Зато моего внимания более чем заслуживающего. В серию наконец пошел восьмицилиндровый бензиновый мотор — получился он чуть больше ста шестидесяти "лошадок". Вот только мотор на "нобелевском" масле работать не мог: то, что у них делалось, годилось для смазки колес, даже для паровозов — но никак не для современных двигателей совершенно внутреннего сгорания.
Хорошо еще, что Камиллу с самим гидрокрекингом напрягать не пришлось: этим занялся один из пришедших в начале лета "птенцов Фаворского", и занялся с должным энтузиазмом (ну и отдача от него неплохая получилась).
Всё же с новым мотором доходы "с реки" выросли: так как двадцать километров в час пока не давали и "скоростные" пассажирские пароходы, недостатка заказов у меня не было. А Саша Ионов, окинув взглядом перспективы, стал исполнительным директором "Волжско-Донской грузовой компании Николая Волкова" с окладом в двадцать четыре тысячи рублей в год. Могло быть и больше — но рост "флота" существенно ограничивало количество доступных ГСМ.
В "заботе о будущем" очень удачно съездил я в Астрахань, к Михаилу Александровичу Газенкампфу. Калмыцкая-то степь — это уже губерния Астраханская. Места там замечательные для крестьянского люда: земли много, народу практически нет… И понятно почему нет: без воды на этой земле ничего не растет. Кроме, разве что, камыша.
