Честно говоря, в этот раз я упорно отгонял от себя любые мысли о Мышке. И не потому, что когда-то она уже "была моей женой" — просто боялся встретить ее после того, как вез то, что от неё осталось, в тесном салоне самолёта. Но наверное все же зря боялся, да теперь и не будут ее убивать… Однако Валентин Павлович продолжил:
— Я давеча в городе разговаривал с отставными офицерами, так мне сказали будто в Царицыне живет вполне годный для вас господин. Тоже отставник, но из финансовой службы Армии. Я думаю, что офицерское достоинство вполне доверия заслуживает…
Водянинов! Это была просто какая-то ментальная блокировка: для меня Сергей Игнатьевич не присутствовал в этом мире потому что я лично проводил его в последний путь. А ведь этого еще не случилось — и не случится еще долго (в особенности, если тогда Ястребцев верно диагноз определил).
К Сергею Игнатьевичу я отправился вместе с Семеновым — все же один я почему-то боялся. И, в общем-то правильно поступил: Водянинов выслушал мое предложение молча, потом просто ответил "Нет" и предложил на этом разговор закончить. Но Валентин Павлович не зря был военным: для него "приказ командования" был тем, что не исполнить невозможно — и еще через полчаса просто капитан сдался перед капитаном второго ранга. Может и не окончательно, но он хотя бы согласился поехать "посмотреть бумаги". И по дороге я окончательно перестал бояться "прошлого будущего": извинившись перед спутниками за небольшую задержку, я завернул к маленькому домику на окраине. Сердце, впрочем, слегка сбойнуло, когда я подошел в смутно знакомой двери, но я постарался успокоиться и постучал…
С приходом Водянинова и Мышки жизнь (финансовая) стала быстро налаживаться. Не потому, что доходы вдруг резко возросли, а потому что оказалось, что на счетах у меня "зависали" огромные суммы. То есть реально обнаружился "оперативный резерв" тысяч в двести рублей, который раньше казался недоступным из-за того, что деньги тратились со счетов в одних банках, а поступали в значительной части на другие — и перемещение их с места на место занимало слишком много времени.
А двести тысяч — это не очень много, но достаточно, чтобы изрядно ускорить сразу несколько проектов. Например, получилось выделить приличную сумму Кузьмину на строительство металлургического завода. А еще у немцев Камилла купила установку по производству краски индиго. В качестве очередного "довеска" к нашему газовому заводу.
