Но Витькины оценки скачут вверх и вниз, потому что не может он отвечать спокойно. То подмигнет, то рожу скорчит, а теперь стал изображать твердый знак: стриженую голову вперед склонил, а руки сложил сзади кренделем. Ужасно похоже!
- Ладно, Сукачев, пять за твою пантомиму.
Витька доволен.
- Валентина Васильевна, а можно Хусейна в первый класс принять? Он «Колобок» наизусть знает!
Все представляют Хусейна в галабии и чалме, читающего букварь среди первачков.
- Ничего смешного, - строго говорит Валентина Васильевна. - Сейчас даже старики феллахи за парту садятся. Но Хусейну надо сначала родной язык выучить.
Она смотрит в классный журнал.
Светка раскрыла под партой учебник и торопливо читает, скосив глаза. А Вика вчера русский повторяла: и мягкий знак, и твердый, и «ЖИ-ШИ пиши с буквой «И»». Но ее не спросят, у нее твердая пятерка.
- Геленжевский, - говорит, наконец, Валентина Васильевна.
Близнецы Геленжевские вздрагивают, громко роняют что-то на пол и вскакивают, оглядываясь ошалелыми глазами.
- Сначала Анджей… Расскажи-ка нам о приставках в русском языке.
Анджей выходит к доске, хлопает белыми выгоревшими ресницами и внимательно смотрит в лепной потолок.
- Э-э, - говорит он. - Приставки… Приставки, э-э, следует отличать от предлогов.
- Правильно, Анджей. И как же ты отличишь приставку от предлога?
Анджей теребит белый чуб и еще внимательнее разглядывает потолок. Казимир листает учебник, но не успевает.
- Казимир, помоги брату.
Казик обреченно становится рядом с Анджеем. Когда близнецы стоят рядом, их не отличишь друг от друга. Казимир трет веснушчатый нос… теребит чуб… и тоже принимается изучать потолок.
- Э-э, - говорит он. - Приставка, э-э, это не предлог.
- Это нам уже Анджей сообщил.
Со всех сторон подсказывают, все сразу, поэтому у доски ничего не понять.
- Приставка - это приставка, а предлог - это предлог, - догадывается вдруг Анджей.
- Совершенно верно, - терпеливо говорит Валентина Васильевна. - И что же вы нам хотите еще сказать?
- Русский язык - отшен трудна, - у Анджея неожиданно появляется невероятный акцент.
- О да, да! - немедленно соглашается Казик. - Ми плохо понимать русска мова.
И оба таращат на учительницу бесхитростные глаза.
- Да, русский язык - очень трудный, - соглашается Ва- лентина Васильевна. - Особенно если читать на уроке посторонние книги.
Она поднимает из-под парты Геленжевских цветастый американский детектив с симпатичным черепом на обложке.
- «Смерть с накрашенными ресницами», - читает она название. - М-да… Ну, как?
