— Слава Богу, нет.
— А как насчет возможности самоубийства?
— Объясните мне, как можно ухитриться самолично проломить себе макушку, и тогда поговорим о самоубийстве. Судя по характеру удара, Фишер вряд ли мог нанести его сам. Не говоря уже о том, что, когда человек намерен совершить самоубийство, он обычно не пользуется тупым предметом, чтобы разбить себе голову. Такие люди принимают яд, прыгают в озеро, стреляются или глотают пачками снотворные таблетки. Не было еще случая, чтобы кто-то из них молотил бейсбольной битой себя по затылку.
— Послушайте, Лоуден, я просто зарабатываю себе на жизнь. Предположим, что в плавательном бассейне не было воды, а Фишер об этом не знал. И вот он забирается на вышку для прыжков, делает сальто-мортале и летит вниз головой. Будучи в воздухе, ожидает, что опустится в воду, а вместо этого врезается в бетонную плиту.
— Знаете, Лэм, это не тот вопрос, на который я мог бы ответить. Вы же знаете, что можно, а чего нельзя.
— А если страховую компанию это интересует?
— Пусть она сама откапывает доказательства.
— Ладно! — согласился я. — Перейдем тогда к вопросу об идентификации личности убитого.
— А о чем тут можно еще толковать? Слава Богу, этого парня знали во всем городе.
— Для меня это не новость, но вам известно, насколько дотошны страховые компании.
— А на какую из них вы работаете?
— Разве из моих слов явствует, что я представляю страховую компанию. Все, что я сказал, это только то, что пытаюсь разобраться что к чему, применяя методы, специально разработанные страховыми компаниями для дел такого рода. Мне проще использовать при расследовании испытанные приемы, чем изобретать новые.
Он рассмеялся и сказал:
— Зачем же столько лишних слов, чтобы дать мне понять, что вас наняла страховая компания и что там не хотят, чтобы стало известно о проводимом ими на свой страх и риск расследовании.
— При чем тогда идентификация личности убитого?
— Про то вам знать. Господи, Лэм, куда вы клоните? Может быть, вам что-то известно?
— Если бы! Просто пытаюсь выяснить все детали.
Кстати, как насчет отпечатков пальцев? Вы сняли его отпечатки?
— Конечно сняли. У каждого, кто проходит по нашей линии, мы снимаем отпечатки.
— И сверяете их с правительственной картотекой?
— Черт возьми, нет. Не успели еще. Теперь придется, хотя, честно говоря, и не собирались. Куда денешься, раз явились вы и начали говорить об установлении личности.
— Значит, у вас есть его отпечатки?
— Уже сказал, что есть.
