Счет девять - Эрл Стенли Гарднер

Почему меня так интересует преступный мир? Потому что я пишу детективные романы? Или наоборот – я начал писать детективы из-за того, что интересуюсь жизнью преступного мира? Ответить на этот вопрос так же трудно, как решить проблему яйца и курицы. Знаю только, что преступление, розыск преступника и его наказание – постоянно в центре моего внимания.

Большинство граждан совершенно равнодушны к этой стороне жизни – и напрасно. Нравится нам это или нет – многие тюрьмы, вместо того чтобы исправлять преступников, весьма успешно превращают человека, поддавшегося слабости, в озлобленного, озлобленного – в порочного, а порочного – в убийцу. Некоторые выходят из заключения настолько сломленными, что не могут жить в ладу ни с обществом, ни с самим собой. Они становятся рецидивистами. Конечно, не все. Как показывает статистика, около 18 процентов заключенных освобождаются раз и навсегда и только 2 процента умирают в тюрьме. Надо ли доказывать, как важно для всех нас уменьшить процент тех, кто остался врагом общества и отравляет жизнь его гражданам?

Кем станет заключенный после освобождения – зависит от того, что общество делало для него, пока он был в заключении. Уделяя больше внимания пенологии – науке, изучающей все, что касается мест заключения, – чаще прислушиваясь к профессиональным пенологам, пытающимся определить, какие факторы способствуют исправлению заключенного и какие разрушают его характер, общество могло бы более эффективно бороться с преступностью.

Мой друг Дуглас К. Ригг, начальник тюрьмы штата Миннесота в Стилуотере, – один из наиболее дальновидных и современно мыслящих пенологов. Он занимается исследованием важнейшей проблемы: как и почему меняется характер заключенного. Во время нашей последней встречи Ригг мрачно сказал: «Если жестокость по отношению к этим людям пойдет им на пользу – я буду жестоким. Если наказание остановит преступника – я за него. Если я, наказывая, смогу изменить человека к лучшему – я буду его наказывать. Беда в том, что проблема не так уж проста. Слишком много усложняющих факторов, а готовых рецептов нет. Можно по-разному воздействовать на заключенного: в одном случае это приведет к его исправлению, в другом – озлобит. Каждый из них – неповторимая личность, со своими индивидуальными и социальными особенностями, к каждому нужен особый подход, а чтобы найти его, нужно как следует узнать человека. Мне хотелось бы, чтобы общественность проявила побольше интереса к пенологии; уверен: этот интерес принесет большие дивиденды».