Временное перемирие между супругами наступало, только когда приезжал сын: Владимировы тогда старательно изображали из себя благопристойную пару. Но сил их надолго не хватало, и они срывались, выворачивая изнанку своих отношений перед изумленным Марком, привыкшим воспринимать родительский брак как образец для подражания.
– Как ты с ним живешь? – жалел Яну удрученный Марк, естественно, не допускающий мысли о том, что мать использует его присутствие в доме как охранную грамоту.
– А вот так, – притворно вздыхала Яна и наслаждалась собственной безнаказанностью, ибо знала, что Владимиров никогда не поднимет на нее руку в присутствии сына.
– Разводись, мам, – посоветовал ей Марк и обвинил отца в несдержанности и грубости, разумеется, не догадываясь о том, чем те были вызваны.
– Прекрати манипулировать нашим сыном, – однажды попросил Яну Владимиров и предложил разойтись полюбовно, без судов и скандалов.
– Тебе надо, ты и разводись, – отказала ему она и с вызовом добавила: – Меня все устраивает.
– А вот меня не устраивает, – завопил Владимиров и хлопнул дверью в гостиную с такой силой, что по стеклу пошла трещина.
– Давай еще ты дверью хлопни, – автоматически пробормотала себе под нос Яна и подняла глаза на Скворцова, так и не дождавшегося ответа на вопрос: «Зачем тянуть?»
– Не понял, – опешил Олег, и на секунду ему показалось, что с ней что-то не так: – С тобой все в порядке?
– Со мной-то? – язвительно уточнила Яна и поднялась: – Со мной, Скворцов, все в порядке. Душно только немного, – пожаловалась она, вытерев со лба неожиданно проступившую испарину.
Выглядела она странно. Как выцветшая на солнце фотография.
– Давление, наверное, упало, – вполне миролюбиво предположила она и снова опустилась на пол.
– Может, коньяк? Кофе?
– А может, просто перестать меня мучить?
Скворцов изменился в лице.
– Вот ты призываешь меня бросить все, – Яна говорила тихо, с трудом выговаривая слова. – Начать с чистого листа. В другом городе, где нас никто не знает. Ну, предположим, я скажу Владимирову, что люблю другого, что ухожу от него, что уезжаю. Это честно?
Олег молча кивнул.
– А с чего ты взял, что с тобой-то я буду счастлива? Ты же со мной больше чем на две ночи не оставался! Откуда ты знаешь, что будет дальше? Да может быть, через две недели ты взвоешь?! А еще через две – встанешь на горные лыжи и умчишься куда подальше?
– Я не взвою и не умчусь. – Скворцов, все еще улыбаясь, легко коснулся ее руки.
