– Не будет нам радости. – Неждана была расстроена сегодня, в голосе дрожали слезы. – Я давеча гадала на зеркалах: два зеркала напротив поставила, две свечи зажгла, а не увидала – ни тебя, ни Еремея, ни другого. Видно, в чернички мне идти написано…
– Да в ваших зеркалах и себя-то трудно увидеть, – засмеялся Бегун.
– А батюшка нынче опять Еремею про свадьбу говорил, – не слушая, продолжала она. – Сватов велел на той неделе слать. Не знаю я, что мне делать, – она всхлипнула. – Лучше б не приходил ты к нам, лучше б я тебя не встречала…
– Послушай, Неждана, – сказал Бегун. – Помнишь, ты говорила, как двое перед церковью, при всем народе, взялись за руки и батюшке в ноги упали? Завтра Казанская, давай и мы с тобой, как народ соберется…
– Нет! Нет, что ты! – она испуганно замотала головой.
– Зачем мучить друг друга! Лучше сразу все решить.
– Нет! Нет! Нет! Он нас не благословит! – Неждана даже отступила к дому.
– Это честно будет, и перед людьми, и перед Богом. Чем вот так прятаться, как два вора! Ты же сама говоришь – Еремей угадал, а значит, скоро все узнают. Не благословит – пойдешь замуж за Еремея, а я тебе на глаза попадаться не буду…
– Не решусь я при всех…
– Я сам к тебе завтра подойду, – настаивал Бегун.
– Вышел кто-то, – обернулась Неждана к дому. – Идти мне надо…
Бегун удержал ее за руку.
– Сговорились? Как все перед церковью соберутся…
– Петр! – ахнула Неждана. – Пусти, увидит! – она отчаянно рванулась.
– Сговорились? Не испугаешься в последнюю минуту?
– Хорошо, будь что будет… – тихо сказала Неждана. Бегун отпустил ее, и она наконец побежала к дому.
– Где тебя носит на ночь глядя? – грубо спросил Петр.
– В овин ходила, сена ягнятам дала.
Петр пошел дальше, встал в шаге от Бегуна, притаившегося за углом, подозрительно огляделся и пошел обратно.
Вернувшись домой, Бегун запалил лучину и сел, глядя на пляшущий огонек, улыбаясь. Услышал вдруг, что руки пахнут Нежданой – терпким настоем из березовых почек, которым озерские девки мыли волосы, – и прижал ладони к лицу. Потом перенес лучину на лавку в угол, чтобы осветить икону, и встал на колени.
– Господи, – сказал он. – Вот он я, грешный. Ты знаешь, я суетно жил, все бежал куда-то, чего-то искал и не понимал, что ищу тебя, Господи. И вот я снова такой, каким Ты меня явил на этот свет: с чистой душой, беспомощный и весь в Твоей власти. Господи, я никогда и ни о чем Тебя не просил, сейчас в первый раз прошу: помоги, Господи, яви завтра Свою милость…
