Поднырнув под аркообразный куст, Быков обнаружил, что смотрит на неширокую полоску речного берега, заполненную толстыми туловищами капибар, покрытыми щетиной рыжевато-коричневого цвета. Одни животные плескались в воде, другие щипали траву или объедали кору с молодых деревьев, третьи сидя всматривались в кофейно-коричневую воду реки, как будто охраняя остальных членов стада от нападения аллигаторов. Всего капибар было около полутора десятков.
Среди взрослых особей шныряли два неотличимых друг от друга детеныша. Если у их мамаш длина туловища доходила до метра, а высота в холке была около пятидесяти сантиметров, то малыши были размером с крупных щенков, а поведением напоминали поросят. Они жалобно повизгивали, стараясь вынудить самок подставить им соски, а те отвечали недовольным хрюканьем: мол, время еще не пришло, потерпите.
У Быкова не было ни малейших шансов подкрасться к стаду на расстояние броска копья или догнать одну из капибар, демонстрировавших завидную резвость и подвижность. Зато, неожиданно выскочив из засады, можно было обратить стадо в бегство и успеть схватить детеныша.
Хватит ли у него духу убить малыша? Сумеет ли он вонзить копье в крошечное беззащитное тельце? Внутренний голос подсказывал, что нет. Тогда Быков осторожно обернулся и показал Морин, что она должна сделать. Сначала он изобразил пальцами крадущегося человека, потом разинул рот в безмолвном крике и замахал руками. Объяснив спутнице задачу, Быков указал на стадо и дал понять, что оно побежит в его сторону. Все должно было завершиться точным ударом копья.
Проголодавшуюся Морин не пришлось уговаривать. Кивнув, она поползла в обход. Шум, производимый ею, насторожил капибару с седой мордой. Быков крепче сжал копье. Ему вспомнилась коррида, завершившаяся фиаско тореадора. А вот он, Быков, не имел права на ошибку. Ему и Морин нужны были силы, чтобы выполнить свою миссию.
Лохматый часовой издал звук, похожий на воронье карканье. Все капибары разом бросились в воду, делая большие прыжки. На счастье Быкова, выскочившего на берег, одна мамаша замешкалась, выталкивая рыльцем детеныша, запутавшегося в ползучих лианах.
Увидев опасность, она оскалилась и прижалась к земле, заслоняя малыша. Подавив в себе приступ жалости, Быков с разбегу всадил копье в разинутую пасть. Одного удара оказалось недостаточно. Он провозился с раненой самкой около минуты, чуть не плача оттого, что она никак не хотела умирать. Маленького водосвиненка пришлось высвободить из пут собственноручно и отпустить в реку к сородичам.
