Образ Китти, сидящей под кучей одеял и записывающей свой чертов репортаж, угрожал вот-вот трансформироваться в сознании в другую картинку: Китти, погребенная под оползнем. Тревога, охватившая Уилла, исходила из самой глубины подсознания – именно там всегда зарождались его страхи.
Пришлось напомнить себе, что Китти – не Марсела и не одна из сотен непальцев, которых он вытаскивал из-под каменных завалов.
Гостья шагала следом, сохраняя безопасное расстояние, чем напоминала Тэннера. Именно так этот пес держался, когда Уилл только-только взял его к себе: ожидал от человека лишь предательства и побоев, потому что с ним жестоко обращались прежние хозяева.
Уилл опустился в любимое кресло-качалку, чтобы восстановить дыхание и успокоиться.
– Извини, что напугала тебя… – начала Китти, догадавшись, почему он так бурно отреагировал.
– Прости, – глухо произнес Уилл, пытаясь отогнать от себя ужасные образы, все еще стоящие перед глазами.
– И часто с тобой такое? – мягко спросила она, понимая, что сейчас лучше к нему не прикасаться и не выказывать ему свою жалость.
Уилл попытался расслабить пальцы, которыми вцепился в подлокотники кресла.
– Нет. Это представление я устроил специально для тебя.
– Это нормально. Учитывая, через что ты прошел.
– Ты даже не представляешь, через что я прошел, – перебил Маргрейв.
Впрочем, откуда Китти об этом знать, если он никому об этом не рассказывал?
– Я буду рада тебя выслушать, если ты хочешь поговорить.
Поговорить? Зачем? Уилл приложил столько усилий к тому, чтобы не думать о тех событиях, и найти силы жить дальше.
Неужели он захочет вспоминать, как вскочил в машину и бросился в Покхару, услышав о землетрясении? Примчавшись в уже развернутый палаточный лагерь, Уилл убедил жену не возвращаться в их дом на склоне горы, а переждать в доме соседей все еще идущие один за другим повторные подземные толчки. Потом половина горы обрушилась и погребла под собой и Марселу, и их дом, и их собак, и дом соседей.
Лишь одежда, что была на Уилле, да несколько собак, которых он брал с собой, – вот все, что у него осталось.
– Это нормально, что ты до сих пор тоскуешь по Марселе, – снова попыталась вызвать его на разговор Китти.
Что можно сказать в ответ? Пусть лучше думает, что это скорбь или посттравматический стресс. Зачем ей знать правду? Уилл до сих пор винил себя. Если бы вместо того, чтобы спасать других, он защитил собственную семью, жена осталась бы в живых. А если бы у него хватило мужества посмотреть в глаза реальности, Марсела даже не оказалась бы в Непале во время землетрясения – она к тому времени вернулась бы домой, в Штаты. И осталась бы в живых.
