Его властный поцелуй обладал теми же свойствами, что и голос или указующий палец: «Мы здесь, а потом мы очутимся там. Идем со мной. Я покажу тебе путь».
Сорче нравилось, как ее царапает его легкая щетина. Ее губы льнули к губам Цезаря.
Он обнял женщину за талию и усадил себе на колени. Они прервали поцелуй и посмотрели друг другу в глаза. Может, надо напомнить ему об их соглашении? Все-таки он – ее босс.
«Ты будешь удивлена, узнав, на что я готов пойти, чтобы удостоиться этой привилегии…»
Его шея стала горячей под ее ладонью, а пальцы, лежащие на ее бедре, вызвали тягучую боль в лоне. Сорча сотни раз фантазировала, как занимается с ним любовью. Ночами она металась в постели, в то время как он развлекался с другими женщинами.
Но в этот раз Цезарь займется любовью с ней. Она наконец-то узнает, какие ощущения будят его ласки, что это значит – его полное и безраздельное внимание. Ее сексуальную жизнь можно было назвать катастрофической. Она не получила удовлетворения с тем слабаком художником.
Сорча жаждала секса, жаждала Цезаря. Она хотела заняться с ним любовью.
Остаться с ним.
Она обхватила ладонью его затылок и подставила губы для поцелуя.
Цезарь снова появился в больнице только на следующий день. К этому времени у него состоялись разговоры с матерью и братом. В Лондон прилетел его отец.
Общее мнение сводилось к тому, что ситуация не требует отмены свадьбы, даже если он уверен, что это его ребенок.
Их поведение почти так же раздражало Цезаря, как вчерашний поступок Сорчи, когда она заявила, что он использовал ее, а потом попросила его уйти. Она была бледна, под глазами залегли тени, медсестра стояла рядом с упаковкой болеутоляющих.
Цезарь не знал, как отнестись к ее обвинениям. Он не помнил, что именно рассказал о ней Дайеге.
Он не терпел беспорядка ни в делах, ни в мыслях. Сейчас главное – выяснить, является ли Энрике его сыном.
Оказавшись в больнице, Цезарь направился прямиком в детскую палату, чтобы внимательно рассмотреть мальчика. Ему требовались доказательства.
Сорча была там. Она укладывала ребенка в колыбель. Выражение ее лица было расслабленным и нежным. Когда она подняла глаза и увидела Цезаря, улыбка исчезла.
– Я предположила, что ты вернулся в Испанию. – Она вздернула подбородок.
Цезарь всегда восхищался тем, что ее невозможно запугать. Но вступить с ним в борьбу в такой момент – не самое лучшее.
Он подошел ближе и склонился над ребенком, пытаясь найти в нем черты, которые напомнили бы ему его самого.
