Он поставил бокал на столик и, обхватив руками колени, вздохнул.
– Я постоянно твержу себе, что надо уложить Дайегу в постель, чтобы проверить, все ли у нас получится, но… – Он пожал плечами. – В конце концов, это не имеет значения. Мы все равно должны пожениться.
– Но ты этого не хочешь? – Сорча придвинулась ближе, почти касаясь его бедра, и поставила бокал рядом с его бокалом. – Цезарь, ты взрослый мужчина.
– На мне лежит ответственность, Сорча. – Он отвернулся.
– Все это действительно рухнет, если ты не женишься на ней? – Она обвела рукой офис, в котором еженедельно заключались сделки на десятки миллионов долларов.
– Моя семья строит империю, а не сад роз. У меня есть обязанности. Я согласился со всеми условиями.
– Прекрасно! Поступай вопреки инстинкту и готовься принять последствия этого шага.
– Откуда у тебя столько наглости? Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? Я никогда не понимал, почему терплю тебя, – пробормотал Цезарь. Но он не был сердит, скорее недоволен собой. – Мои решения всегда продиктованы разумом. Сотни фактов подтверждают, что женитьба на Дайеге – правильное решение.
– А твое счастье – не достаточная причина для другого выбора? Что случится, если ты откажешься жениться на ней? Тебя сожгут?
Цезарь поджал губы, взял бокал и выпил виски.
– В самом деле. Моя мать перестанет меня любить? Она никогда и не начинала. – Он со стуком поставил бокал на столик. – Но многое из того, что сейчас контролирую я, уплывет в руки моего брата.
– Неужели? Ведь ты доказал, что достоин этого поста. Я не верю.
Цезарь смотрел на ее пальцы, вцепившиеся в его кисть, его тон стал интимным.
– Ты останешься на работе, если я откажусь жениться на ней?
– Ты откажешься жениться, если я не подам заявление об уходе? – фыркнула Сорча.
Она не значит для него так много. Учитывая, какую выгоду он получит от брака с Дайегой, Цезарь не отменит свадьбу только ради того, чтобы переспать с секретаршей.
– Если ты позволишь мне овладеть тобой, я это сделаю. Ты будешь удивлена, узнав, на что я готов пойти, чтобы удостоиться этой привилегии. – Цезарь смотрел на ее губы.
Ее сердце гулко забилось.
– Цезарь…
– Я хочу целовать тебя, Сорча. – Он поднял руку и пальцем очертил ее подбородок.
«Дыши», – приказала себе она, но не могла заставить свои легкие работать. Рот ее раскрылся, когда он наклонил голову и накрыл ее губы своими губами.
Вот что он имел в виду, утверждая, что ей нужен мужчина, способный контролировать ситуацию. Старшая из четверых детей, которых растила только мать, Сорча рано повзрослела, заботясь о своих сестрах, а затем помогая им материально. Она легко брала на себя ответственность, но Цезарь уже первым своим прикосновением дал ей понять: он жаждет дать ей все, что она хочет.
