Как-то мимо Исуара следовал торговый караван, его хозяин попросился на ночлег, и ему не отказали. Ивона накормила путников и с интересом выслушала, что происходит в Маконе.
Эстела, уже давно созревшая для замужества и страстно желавшая любви, подглядывала за гостями из потайной комнатки. Ей приглянулся смуглый юноша, лет семнадцати, помощник торговца.
Она не выдержала, покинула своё укрытие и предстала перед постояльцами во всей красе: в полупрозрачном одеянии, с распущенными волосами, лицо её скрывала серебряная вуаль.
Ивона издала протяжный стон. Торговцы обомлели. Но юноша интуитивно почувствовал красоту Эстелы, встал, поклонился ей, произнеся изысканные слова приветствия.
Эстела взяла его за руку и тотчас увлекла за собой…
* * *
А ещё через несколько дней появились монахини, что некогда следовали в Тулузу. В Исуаре им оказали радушный приём. Они поинтересовались: помогла ли их чудодейственная грязь девочке, дочери Ивоны.
Та, в свою очередь, рассыпалась в благодарностях. Старшая же из монахинь сказала:
– Ещё в монастыре мы совершили над грязью специальную молитву, окропили её святой водой. А по дороге в Тулузу мы возносили молитвы Деве Марии Авиньонской, исцеляющей женщин и девочек от различных недугов. Вот она сила слова Божия! – истово воскликнула она и осенила себя крестным знамением. – Дева Мария услышала нас и ваша дочь на пути к исцелению. Могу ли я осмотреть её, я пользую больных уже давно…
Ивона смутилась. Женщина не знала, как поступить: ещё раз солгать монахиням, которые хотели «её дочери» только добра, она была не в силах.
Ивона разместила монахинь на ночлег в лучшей замковой комнате, а сама направилась к Эстеле. Та предавалась своему любимому занятию – чтению. В последнее время она увлеклась рыцарскими романами, несколько фолиантов она нашла в здешней библиотеке. Вероятно, ими зачитывалась Франсуаза в юные годы, пока не вышла замуж за Гуго де Тьера.
– Эстела… – произнесла кормилица, стараясь ни чем не выдать своего волнения. – В замке монахини… Ну, те, что поделились с нами чудодейственной грязью.
Эстела оторвала взор от фолианта. Отблеск свечи метнулся по её лицу.
– И что они хотят, эти святоши? – недовольно спросила она.
– Одна из монахинь давно пользует больных кожей и хорошо в этом разбирается…
Эстела резко встала со стула с высокой резной спинкой, на коем ещё в былые времена восседал барон де Исуар.
– Ты что хочешь, чтобы я показала ей своё лицо?! – в гневе возопила девушка.
