Франсуазе же приходилось уповать лишь на одно, если умрёт барон, печальное известие нескоро достигнет Исуара. И, если Эстела и отважится проделать неблизкий путь в замок Мулен, пройдёт достаточно времени. К тому времени Франсуаза успеет выправить все надлежащие документы. Но опять же, после этого граф де Мулен может воззвать к справедливому суду своего сюзерена, графа Клермонского. И тогда… Франсуазе придётся расстаться с частью наследства, а ей этого не хотелось.
– Отдайте ей замок Исуар… – Ригор попытался найти компромисс.
– Ни за что! Это мой родовой замок. Она не получит ничего. – Баронесса вперила взор в Ригора и спросила: – Так вы поможете мне? Или вы не любите меня и не хотите стать бароном де Тьер?
После таких слов Ригор сдался и пообещал сделать всё, что захочет Франсуаза.
* * *
Ивона, кормилица Эстелы, заботилась о ней изо всех сил, а их, увы, оставалось всё меньше. Фактически она заправляла всем хозяйством в замке Исуар, и немногочисленная прислуга беспрекословно подчинялись ей, потому как до смерти боялись ослушаться баронессу – никому не хотелось бродяжничать по дорогам и просить милостыню.
Однажды, примерно год назад, в замке Исуаре на ночлег остановились монахини, следовавшие из монастыря Святой Клары, что расположен в небольшом местечке Виши[31] в Сен-Флур.
Они поведали Ивоне, что везут целебную грязь графу Тулузскому, которая помогает от множества болезней. Кормилица проявила к рассказу монахинь живой интерес и попросила у них немного грязи, сказав, что лицо её дочери обезображено оспой и та боится выходить на люди.
Монахини, добрые женщины, поделились с Ивоной, наполнив «ценным лекарством» вместительную глиняную чашу. Одна из них сказала, что в монастыре Святой Клары бывали случаи исцеления кожных недугов. И привела несколько примеров, когда паломники принимали грязевые ванны, приготовленные специальным образом с добавлением различных целебных ингредиентов, и у них заживали язвы, застаревшие шрамы бледнели и становились менее заметными.
После того как монахини отбыли в Тулузу, Ивона поспешила к Эстеле и рассказала ей о новом лекарстве. Девушка скептически посмотрела на жирную темно-коричневую грязь, заполнявшую глиняную чашу, и наотрез отказалась воспользоваться ею. Почти месяц потратила Ивона на то, чтобы убедить свою воспитанницу нанести на лицо столь необычное лекарство.
Наконец Эстела уступила и, превозмогая отвращение, начала лечение.
Примерно через полгода неглубокие ранки от оспин стали бледнеть и выравниваться… Эстела обрела смысл жизни.
