Василий поднялся на второй этаж и позвонил в дверь. В ответ — тишина. Еще… И еще раз… Наконец изнутри послышалось шарканье ног…
— Вам кого? — спросил усталый женский голос.
— Я к Геннадию…
— Он занят!
Оперативник приложил удостоверение к глазку:
— Майор Егоршин, уголовный розыск.
— Чего вы хотите? — завопила дама. — Мы вчера все рассказали вашим коллегам! Больше добавить нам нечего!
— Откройте, прошу вас, чтобы не пришлось вызывать участкового…
Дверь скрипнула и отворилась.
За порогом стояла миниатюрная худенькая женщина не старше сорока лет, к которой наблюдательный гость тут же мысленно прилепил издевательское прозвище — «Дюймовочка». Когда-то, может быть совсем недавно, она наверняка выглядела милой и обаятельной, теперь же больше напоминала неопрятную, раздражительную и злую старуху…
— Позовите сына…
— Гена, к тебе пришли! (Мать не стала дожидаться, пока ее кровинка приедет в просторный зал, — сама бросилась на лоджию и стала что-то шептать парню в ухо. «Не вздумай ничего говорить» — то ли расслышал, то ли догадался Василий).
После короткого «инструктажа» в двери, ведущей на балкон, появилась, наконец, инвалидная коляска.
— Здравствуйте.
— День добрый.
— Я майор Егоршин. Вчера под вашим окном убили моего лучшего друга…
— Ну, чего ты молчишь? Скажи ему, что ничего не видел, — настаивала Дюймовочка.
— Мама, я взрослый человек и знаю, что мне делать!
— Взрослый… Забыл, как связываться с ними?
— К сожалению, в то время, когда случилось несчастье с вашим товарищем, по телику шла очередная «Битва экстрасенсов», а мы эту передачу никогда не пропускаем, — вяло поведал инвалид. — Обо всем этом я рассказал вчера некоему лейтенанту Гаврилову. Надеюсь, он ничего не перепутал, записывая мои свидетельства.
— Значит так, Гена… Тебе сколько лет?
— Семнадцать.
— Моя дочь — Анюта — на год младше. Уже двое суток она не выходит из комы…
— И что с ней стряслось?
— Вот это я и пытаюсь установить…
— А… Это, наверное, та девушка, которую нашли в городском парке?
— Ты прав.
— Точно… Ее фамилия — Егоршина… Мы даже ходили в одну школу. Пока я мог ходить…
— Так ты не с рождения… того…
— Нет, — печально прошептала мать. — Его сбил пьяный судья. Мы пытались взыскать с него хоть какие-то деньги на лечение, да где там!
— А в истории с моей Анютой фигурирует прокурор города Белокуров.
— Одного поля ягоды!
— Что-то мог прояснить ваш сосед — Синицын, но его убили… Мы не успели всего на несколько секунд. Мой друг и коллега — Андрей Шелягов — бросился преследовать подозреваемого. Теперь он тоже мертв…
