Поля Бен-Гурион не разделяла отношения своего мужа к лидеру оппозиции. Ей нравился этот джентльмен, всегда приветствовавший ее при встречах с чисто польской галантной обходительностью. Не раз она, прерывая гневные тирады Бен-Гуриона, тихо, но упрямо говорила: «А все же Бегин — человек благородный».
С годами и ненависть Бен-Гуриона стала таять, как шапка ледника в лучах летнего солнца, что и нашло выражение в письме, посланном им своему давнему противнику в феврале 1969 года:
«Моя Поля была Вашей поклонницей. Я же всегда выступал — иногда очень жестко — против выбранного Вами пути. Я не сожалею об этом, потому что считал и считаю, что правда была на моей стороне. (Каждый человек может ошибаться, иногда даже не чувствуя этого.) Но личной неприязни я к Вам никогда не испытывал. В последние же годы, узнав вас ближе, я стал все больше ценить Вас к радости моей Поли. С уважением и признательностью. Давид Бен-Гурион».
29 лет в оппозиции. 29 лет… Бегин уже сам перестал верить, что его час когда-нибудь придет. Даже после Войны Судного дня, до основания потрясшей все израильское общество, блок рабочих партий сумел удержаться у власти.
Его час пробил в июле 1977 года.
* * *
Летом 1977 года, вскоре после переворота, приведшего оппозиционный блок Ликуд к власти, лидер австрийских социалистов Бруно Крайский устроил в своем особняке ужин в излюбленном им стиле. Сидя во главе ломящегося от яств стола, Крайский, щурясь, как добродушный кот, неторопливо беседовал со своими гостями. Их было двое: член правления ООП Исам Сиртауи и один из левых израильских деятелей Арие Элиав. Израильтянин не скрывал своей озабоченности.
«Что теперь будет? — бормотал он, глядя перед собой остановившимся взором. — Бегин — это война, разруха. Конец всем нашим надеждам…» — «Успокойся, — мягко сказал Крайский. — Знаю я этих правых демагогов, рвущихся к власти, размахивая шовинистскими лозунгами. Но, оказавшись у руля, эти люди очень быстро приспосабливаются к реальной действительности и становятся прагматиками. Если кому-то и суждено заключить мир с арабами, так это Бегину».
«Венскому лису» не откажешь в проницательности.
История любит парадоксы. Этот давно уже ставший банальностью афоризм не раз подтверждался политическими реалиями.
Десятилетиями находившаяся у власти Рабочая партия, постоянно декларировавшая готовность к миру, вынуждена была вести кровопролитные войны. Мир же с самым влиятельным и сильным арабским государством суждено было заключить партии, окопавшейся на правом фланге политического истеблишмента, выступавшей за целостный и неделимый Израиль, известной своей граничащей с фанатизмом холодной и жесткой неуступчивостью.
