Одиночество. Падение, плен и возвращение израильского летчика - Гиора Ромм

Книга, которую вы держите в руках, была написана на иврите и стала в Израиле бестселлером и сенсацией. Гиора Ромм был израильским военным летчиком-асом.

В 1967 году, в ходе Шестидневной войны Гиора Ромм, двадцатидвухлетний лейтенант, сбил в воздушных боях пять МиГов.

Четырнадцать месяцев спустя над дельтой Нила египетская ракета взорвалась под хвостом его «Миража»-IIIС. Через несколько мгновений Гиора обнаружил себя висящим на стропах своего парашюта, в десяти тысячах футах над землей, со сломанной ногой и раздробленной в нескольких местах рукой. Крестьянские арыки и поля слились внизу в одно пятно, куда стремительно снижался его парашют.

Гиора был уверен, что погибнет, как только его ноги коснутся земли.

Ни один израильский пилот не пережил плена в Египте или в любой другой арабской стране.

«Одиночество» — автобиографический рассказ Гиоры о плене, пытках, допросах, освобождении и возвращении в строй.

«Одиночество» не является классической военной прозой. Это не рассказ о героизме, хотя если кого и можно назвать героем, так это автора этой книги. По большому счету, это и не рассказ о плене и заключении. «Одиночество» — история внутренней борьбы Гиоры Ромма. Говоря его собственными словами, это «рассказ с большой высоты», в прямом и переносном смысле слова.

Ромм не мог сказать своим тюремщикам правду о том, кто он и чем занимался. Ему пришлось придумать вымышленную биографию и постоянно держать ее в голове на протяжении долгих месяцев одиночного заключения, когда его тело от груди до пальцев на ногах было заковано в гипс.

Во всем мире нельзя упасть ниже твердого холодного пола одиночной камеры. На всей планете нет места дальше, чем вражеская тюрьма для военнопленных.

Однако падение с небес стало для Ромма только прелюдией. «Настоящее» одиночное заключение началось после возвращения в Израиль. В одну руку был вставлен металлический стержень, другую руку он не мог поднять настолько, чтобы надеть на голову летный шлем или опустить фонарь истребителя, — он вернулся в строй не в качестве воина-одиночки, а командиром эскадрильи, отвечающим в военное время за жизнь и благополучие нескольких десятков летчиков. Его внутренняя борьба продолжалась в кабине истребителя над дельтой Нила — в том самом месте, где он рухнул с небес на землю.

Теперь он чувствовал одиночество острее, чем в самый мрачный период своего плена.

Вместе с тем «Одиночество» нельзя назвать мрачной и депрессивной книгой. На ее страницах мы найдем и искрометный юмор, и меткие наблюдения, и неожиданные мысли.