Марианна внимательно оглядывала все, она прикасалась к стенам, прижималась щекой, будто, прислушиваясь:
– Я даже слышу их голоса, вот малышка Сара говорит своим тоненьким голоском, а мать ей отвечает.
Пенелопа стояла подле нее и молчаливо слушала, она ведь знала, что это только воображение Марианны.
– Я в цветных снах вспоминала свое детство и юные годы, проведенные в этом доме.
Спустилась кормилица и сказала, что ей нужно идти, так как похороны закончились.
– Я хочу взглянуть на детей, – кивнула Марианна.
Наверху кроха Джозеф мирно посапывал в люльке, а Дороти тихо спала на кровати, жар ненадолго отступил и ей полегчало. Марианна вошла почти беззвучно и оглядела детей.
– Ангелочки, – прошептала она.
В кухне Пенелопа разожгла огонь и поставила чайник на плиту.
– Что теперь делать? – спросила она. – Мне же надо убираться с этого дома.
– Почему? – спросила Марианна.
– Это чудовище… – она не успела договорить, как в холле послышались посторонние звуки.
Много мужчин вошло одновременно, с ними был мистер Макдуол, он что-то распевал со своими дружками. Всего их было пятеро: трое закадычных друзей, сам хозяин и еще один господин, весь нарядно одетый с тростью и элегантным цилиндром.
– Да, хоть дом и стар, но мне подходит.
Пенелопа и Марианна вышли из кухни.
– Ты же говорил, что никого нет? – отозвался один из дружков.
– А-а-а, эти никак не уберутся.
– Что вы здесь делаете? – грозно молвила Марианна.
– Это ты нам? – заорал Морис. – Теперь я хозяин этого дома, я должен спрашивать.
Сестра Сары выпрямилась, будто встречая врага, лицо ее стало очень жестким и холодным:
– Ты кто? – спросила она.
– Я – муж Сары, – крикнул Морис.
Тем временем подозрительный господин тростью постукивал по стенам:
– Очень старый дом, могу дать пятьсот.
– Ты же говорил тысячу… – запротестовал Морис.
– А ты утверждал, что дом в порядке, а я вижу лишь старое, неухоженное здание, потому пятьсот моя окончательная цена.
– Он хочет продать дом, – испугалась Пенелопа.
– Этому бордельщику, – тихо добавила Марианна.
– О, куда же денутся дети?
– Ты что вознамерился продать дом? – грозно спросила Марианна.
– Да, я хозяин, захочу – продам.
– Этот дом тебе не принадлежит.
– Я хозяин! – заорал он.
– Хорошо, хозяин, я покупаю это здание за тысячу, – она была сведущей женщиной в финансовых делах.
– Что? – воскликнул бордельщик. – Мы так не договаривались, я – первый покупатель.
– А я даю больше, – молвила она, – коммерция признает только деньги.
