– Кто это? – спросила Пенелопа у Милен.
Старушка грустно улыбнулась и произнесла:
– Это миссис Саливер – старшая сестра Сары.
– У нее есть сестра, Сара никогда не упоминала о ней?
– И не обязана была, Марианна отреклась от семьи, вышла замуж за богача и утратила связь “со своими корнями”.
Пенелопа удивленно открыла рот, словно желая что-то сказать:
– Их отец громко заявил, что более не имеет старшей дочери, – добавила Милен.
Тем временем Марианна упала на колени подле гроба и произнесла молитву шепотом. Поскольку он уже был заколочен, она обняла его и зарыдала:
– Прости меня, что я раньше не приехала, ох сестра, моя голубка, как я могла…
– А откуда она узнала о похоронах? – удивилась Пенелопа.
– Я ей написала, – ответила старушка, – я знаю, хоть они и не поддерживали отношения много лет, но ведь родство просто не перечеркнешь, пусть же попрощается в последний раз.
Марианну оттянули от гроба и продолжили обряд. Она стояла безмолвная, не подымала глаз. Милен тихонько подошла к ней:
– Марианна, я очень рада, что ты приехала…
– Я опоздала…
– Нет, ты успела…
Вереница граждан, облаченных в траурные наряды, медленно направлялась в город. Среди них сплоченной компанией шли Пенелопа, Милен и Марианна:
– Как она умерла? – поинтересовалась женщина.
– Во сне… – ответила Пенелопа.
– Ты была с ней?
– И да, и нет – я захаживала в ее комнату время от времени. Покинула мирно спящую, вернулась и увидела, что она мертва.
– Бедняжка Сара, – отозвалась Марианна – я ведь предлагала ей свою помощь после смерти родных, но она отказалась и лишь повторяла, что мне надо покаяться, посетить могилы родителей, просить у них прощения.
– И надо было, – молвила Милен, – ты знаешь, что поступила худо – при всех в церкви отреклась от родни, твоих родителей не пустили даже взглянуть на венчание.
Марианна, молча, опустила глаза:
– Я осмотрю дом.
– Ты знаешь, что отец запретил тебе переступать его порог.
– Но их уже нет в живых, могу ли я туда зайти, посмотреть на руины моей жизни?
Пенелопа молвила:
– А почему бы и нет, что плохого, она ведь раскаялась. Да и к тому же, она тетушка Дороти и Джозефа.
– О, я знала, что у моей сестры родилась дочь, до меня доходили слухи, что девочка выжила, а сколько их погибло.
– Ее жизнь пока еще в опасности.
– Да, да, хрупкое дитя, – подтвердила Милен.
Они подошли к дому – старое серое здание, прохудившееся от времени и ветров. Внутри оказалось пусто: жильцы съехали с него, не заплатив, только старуха Скрин кинула шиллинг на стол и ушла.
