– Лидокаин или эпинефрин? – спрашивает Риса.
– Лидокаин? – лепечет тот вопросительно.
– Так, я сама этим займусь. У нас есть готовые инжекторы с эпинефрином.
Помощник смотрит на Рису так, будто его застали в школьном коридоре, когда он собирался улизнуть с уроков.
– Адреналин! – втолковывает она. – Эпинефрин то же самое, что адреналин.
– Ох, точно! Сейчас принесу!
Риса пытается предельно сузить поле своего внимания, чтобы общая страшная картина не выбила из колеи. Она делает раненому первый укол, обезболивающий.
– Врачу звонили?
– Да, уже три раза! – откликается Киана.
Когда на Кладбище случается что-то такое, с чем ребята не могут справиться сами, к ним приходит настоящий доктор. Он сочувствует Сопротивлению, оказывает помощь бесплатно, вопросов не задает, но на звонки отвечает, когда захочет. Впрочем, даже если бы и получилось выцепить врача, Риса знает, что тот сказал бы. «Надо доставить мальчика в больницу».
Услышав это, ребята всегда вздыхали с облегчением: ответственность за жизнь раненого с них снималась. При огромном количестве травм на Кладбище они за год отослали в больницу только двоих, и оба все равно умерли. Риса ни за что не допустит этого в третий раз.
– Жуть как больно, – цедит раненый сквозь стиснутые зубы.
– Тихо! – говорит Риса и замечает: глаза парнишки начинают закатываться. – Смотри на меня! – командует она и всаживает ему укол эпинефрина, чтобы остановить кровотечение и не дать раненому потерять сознание. – Как тебя зовут?
– Дилан. Дилан Сирота.
– Правда? Я тоже Сирота. Государственный детский приют номер двадцать три, штат Огайо.
– Флорида, «Магнолия». Приюты во Флориде идут не под номерами, у них названия. Цветы.
– Ну, еще бы.
Дилану Сироте лет тринадцать-четырнадцать. У него заячья губа, при виде которой в Рисе просыпается гнев: мальчик, как и она сама, – воспитанник государства. Если родители не так уж часто отказываются от своих детей только из-за недостатков во внешности, то государственные приюты без зазрения совести отправляют на разборку ребят, на которых, видите ли, неприятно смотреть. Теперь спасение парнишки становится для Рисы делом чести. Она велит Киане приготовить карету «скорой помощи».
– У нее колесо пробито, – сообщает Киана.
Риса мычит от досады.
– Так пусть заменят! – отрезает она.
– Не уходи, – просит Дилан, умоляюще глядя на нее.
– Не волнуйся, не уйду, – успокаивает его Риса.
Сопротивление уже давно обещает завести на Кладбище постоянного врача, но пока это только пустой звук. Риса понимает: у Сопротивления и так дел по горло, врач не приоритет, но когда на глазах у нее истекает кровью мальчик, такое оправдание сомнительно.
