– Я умру? – спрашивает Дилан.
– Что за глупости!
Сказать по правде, Риса понятия не имеет, выживет он или нет, но не может же она ему это сказать! Да и никто, задавая этот вопрос, на самом деле не хочет услышать честный ответ.
Риса катит свое кресло по усыпанному мусором полу и дальше по хвостовому пандусу самолета. Снаружи уже собралась кучка встревоженных ребят.
Один из них выходит вперед. Старки. С того момента, как Коннор назначил его заведующим продовольствием, он считает себя вправе всюду совать нос.
– Могу я чем-нибудь помочь?
– Телепортируй нас в больницу.
– К сожалению, такое мне не по зубам, – отвечает Старки.
Подбегает Коннор.
– Я слышал о ЧП. Все обошлось?
Риса качает головой.
– Двое ранены. Одного мы вытянем сами, а вот другой… – Ее снова передергивает от воспоминаний. – Ему надо в больницу.
Губы Коннора сжимаются в тонкую полоску, ноги начинают дрожать, как это бывало с ним в Убежищах. Чтобы прогнать страх, он ударяет кулаком о раскрытую ладонь.
– Ладно, – кивает он, – надо так надо. – Только теперь он замечает Старки. – Старки что, твой помощник?
– Не то чтобы, – отвечает Риса, а затем добавляет, стремясь избавиться от назойливого шефа по продовольствию: – Пошел бы ты, поменял колесо на «скорой», что ли…
На лице Старки появляется обида, которая тут же сменяется улыбкой:
– Не вопрос, – отвечает он и спешит прочь.
За «скорую» у них фургончик с убранными сиденьями и наспех собранным медицинским оборудованием. Дилана торопливо сносят вниз по пандусу и помещают в кузов. Один из ребят-медиков садится за руль, Киана залезает в заднюю часть фургона, она будет следить за Диланом во время поездки. Раненый зовет Рису, но та не сможет сопровождать их. Она уже в который раз клянет про себя свое кресло на колесах.
Старки все еще торчит здесь, он поворачивается к Коннору:
– Так ты что, не едешь с ними?
– Адмирал никогда не покидал Кладбища, пока его самого не вынесли отсюда, – замечает Коннор. – А я во всем следую его примеру.
Старки пожимает плечами.
– Смотри, как бы тебя не заподозрили в трусости.
Коннор обжигает его яростным взглядом.
– Ну чего ты? Я просто говорю, что может подумать народ, – примирительно произносит Старки.
– Мне плевать, кто что подумает, – с нажимом говорит Коннор. – Я здесь начальник и делаю то, что велит мне долг.
– Извини, не хотел тебя задеть. Похоже, мне многому еще надо учиться в плане лидерства.
Старки уважительно кивает Рисе и удаляется. Его слова застревают у девушки в сознании, словно жевательная резинка, которая намертво прилипла к подошве, как бывало в те времена, когда Риса еще ходила по земле собственными ногами. Коннор, конечно, прав. Отправившись в больницу, он продемонстрировал бы не храбрость, а глупость и безрассудство: так ответственный лидер не поступает. Совсем другое дело – она, Риса. Единственное, что мешает ей последовать за пациентом – инвалидное кресло. И когда же оно ее останавливало?
