– Совет, не приказ. Хватит меня контролировать. Я сам буду определять, что мне делать и когда. И еще: я сам выберу себе компаньона.
Роберта склоняет голову.
– Твое право.
– Хорошо. Я голоден. Скажи, чтобы подали бифштекс. – Подумав, он изменяет решение: – Нет… пусть принесут омара.
– Ради тебя – все что угодно, Кам!
Роберта вылетает из комнаты, спеша исполнить его просьбу.
Риса просыпается среди ночи – ее будит топот. Кто-то поднимается по пандусу «Дос-Мака». Она надеется, что это пришли к кому-то другому, но ночные визиты всегда бывают по ее душу. Глухой ночью сюда заявляются только те, кому нужны услуги Рисы в качестве доктора. Значит, что-то стряслось.
Штора отодвигается и в отсек влетает Киана.
– Риса, там, в больнице, пара ребят… Дело плохо. Очень плохо.
Шестнадцатилетняя Киана, ночная дежурная в медицинском самолете, любит все драматизировать и вечно делает из мухи слона. Ее «вычистили» из семьи медиков, поэтому Киана из кожи вон лезет, чтобы доказать, какой она хороший врач. Она всегда раздувает масштабы несчастья, чтобы все ахнули, когда она с ним справится. Но раз Киана ворвалась к Рисе вместо того, чтобы решить проблему самостоятельно и присвоить всю причитающуюся славу, значит, ситуация и впрямь серьезная.
– Парни возились с турбиной, – рассказывает Киана, – а двигатель возьми да и сорвись…
Риса подтягивается на руках и пересаживается из постели в кресло.
– Что на них нашло – возиться с двигателем посреди ночи?
– Не знаю, думаю, они на спор.
– Придурки.
Половина травм, которые Рисе приходится лечить, случаются либо по глупости, либо из-за желания показать себя. Она часто задумывается: тяга к саморазрушению присуща только Уцелевшим или и остальным людям тоже?
Прибыв в медицинский самолет, Риса обнаруживает весь отряд медиков в полном составе – и тех, кто был на дежурстве, и тех, кто отдыхал. Только двое из них – ребята повзрослее, оставшиеся на Кладбище после того, как им исполнилось семнадцать. Остальные – желторотики, только-только научившиеся лечить мелкие ссадины и ушибы. Вид крови Рису больше не пугает. Ее страшит другое – недостаток знаний. Едва поднявшись на самолет, девушка понимает, что этот случай ей не по зубам.
В углу сидит мальчишка с искаженным от боли лицом и стонет: он вывихнул плечо, но на него почти не обращают внимания, потому что состояние второго пациента, лежащего на столе, в сто раз хуже. В боку у него зияет огромная рваная рана, из которой торчит ребро. Парнишка воет и корчится. Несколько ребят лихорадочно пытаются остановить кровотечение, изо всех сил надавливая на основные артерии, а один из помощников Рисы дрожащими руками наполняет шприц.
