– Конечно. Просто не хочу.
В глазах у Роберты слезы. Она поглаживает Кама по руке.
– Ты хороший мальчик, Кам. Тонко чувствующий мальчик. Я прослежу, чтобы об этом не забывали. И еще: ты получишь все, что пожелаешь, все, в чем нуждаешься. Никто больше не будет заставлять тебя делать то, что тебе противно.
– Я не хочу встречаться с публикой.
– Захочешь, когда она будет на твоей стороне, – настаивает Роберта. – Захочешь, когда люди начнут драться за возможность одним глазком взглянуть на тебя. Нет, не как на нелепую диковинку, а как на звезду. Всеми признанную звезду. Ты должен показать миру, на что способен. А я знаю: способен ты на многое. – Наставница на секунду умолкает: ей нужно сказать ему нечто важное, к чему он наверняка еще не готов. – Я много размышляла об этом и пришла к выводу, что тебе нужен партнер – человек, с которым ты выходил бы на публику. Человек, который принял бы тебя таким, как ты есть, который настроил бы любопытство публики на позитивный лад и ослабил ее стремление к категоричным выводам.
Он поднимает на нее взгляд, но Роберта отвергает его мысль еще в не озвученном виде.
– Нет, я на эту роль не гожусь. На меня смотрят как на твою дрессировщицу. Не пойдет. Тебе нужна маленькая симпатичная планета, которая вращалась бы вокруг звезды.
Идея интригует Кама. Он вдруг осознаёт, что, помимо обычного, его терзает иной голод. Он жаждет общения, установления более тесных связей с людьми. С момента своего создания он не видел ни одного сверстника. Кам решил для себя: его возраст – шестнадцать лет, точнее все равно никто не скажет. Компаньон – рожденный, не созданный – стал бы весомым шагом навстречу истинной человечности. На этот раз Роберта не просчиталась: теперь у Кама есть стимул, чтобы жить. И он снова тянется к канюле на руке.
– Кам, не надо, – просит Роберта. – Пожалуйста, не надо!
– Не волнуйся.
Кам отсоединяет иглу и встает с постели, впервые за несколько недель. Суставы болят почти так же, как швы. Он подходит к окну и выглядывает наружу. До этого момента он не задумывался, какое сейчас время дня. Оказывается, сумерки. На горизонте висит облачко, за которым прячется заходящее солнце. Море блестит и искрится, небо сияет разноцветьем. Права ли Роберта? Имеет ли он, Кам, такое же право на этот мир, как и любой другой человек? Дано ли ему большее?
– Самостоятельность, – объявляет он. – Отныне я буду решать сам за себя.
– Конечно-конечно, – соглашается Роберта. – А я всегда буду рядом – чтобы подать совет…
