– Вот это ловко! – Подумал Беда, – Это его видать компанейски обломали. Кто ж это такие?
Черный же игумен тоже распознал, во всей этой беззвучной схватке, схлестнувшиеся чародейские силы, и быстрым взглядом из-под клобука пробегал по залу, стараясь ухватить того, кто боролся со старцем.
– Ускользает как угорь, меж пальцев проходит, – Бормотал он себе под нос, – Вот бестия. Да где ж ты? – Он столкнулся с таким же внимательным взглядом с посольского стола, подумал, – Вот, поймал! – Но тут же разобрался, – Этот тоже, как и я, все понял, и то же, зацепить не может. Это кто ж такой догадливый? А – это дьяк ростовский. Бедой его вроде кличут. Известная личность. Умен, пронырлив, и ведун видать еще ко всему. Надо будет дружбу с ним свести.
Хотя предан своим князьям, и верен, но мужик хороший грамотный. Надо дружбу свести, – Он опять попытался схватить взгляд того, кто смирил митрополита, и опять не смог, – Силен! Силен и знающ! Кто?
Если бы игумен оглянулся на своего соседа, он бы увидел, как Микулица, с бледным лицом, почти прокусив губу от напряжения, пытается оправиться от только что полученных ответных ударов с княжеского стола. Кровь начала приливать к его щекам, и он отхлебнул из чаши ромейского вина, приходя в себя. Но в этом-то и заключается вся шутка жизни, что никто не ищет рядом.
На другом конце зала два киевских отрока, посмеиваясь, обмахивали рушником залееского неженку, которому стало плохо от ковша с медом. Видать в своей жизни ничего крепче мамкиного молока и березового кваса не пивал сосунок суздальский. Зато щеголь хоть куда, кафтанчик зеленый надел, волосы подвил. Но шутили беззлобно и очень обрадовались, когда зеленый отрок открыл глаза и улыбнулся.
– Спасибо братцы, видать перепарился с дороги, да и здесь силенок не рассчитал. Крепко вы меды варите, – Обидчиво сказал он, чем вызвал взрыв смеха.
Два этих эпизода были таким обыденным делом на пиру, что на них внимания не обратил никто, кроме, пожалуй, князя Андрея. Он все время держал своих любимцев в поле зрения, и от него не ускользнуло, что в один и то же момент обоим стало плохо. Он было подумал.
– От жары видать. Загнал я ребятишек. Куда спешу? Спешка хороша при ловле блох. А мы, чай, не блох ловим, а невесту сватаем. Ладно, далее водно побежим, хватит дружину гробить, – Он уже почти закончил думать на это тему, когда вдруг, сидящий рядом с ним митрополит, внимательно прислушивающийся к их беседе с дедом, разом обмяк, потерял блеск в глазах и интерес к происходящему, – Будто воздух выпустили, – Про себя определил князь. И тут его осенило, – Их рук дело. Снюхались колдовские отродья, По одиночке свалить его не смогли и снюхались. Как же это они сумели? Правду говорят, волхвы они волхвы и есть, каким бы Богам не служили. Ну, с меня причитается. Это ж они меня оберегали.
