– Ну, с нами, так с нами. Рыцарь значит, ритарь, ратай. Хорошо. Данила бери первый десяток. Микулица и Малк вы с Угрюмами кустами, рощицами им в бок зайдете. А мы в лоб пойдем, при параде, вроде как не знаем ничего, малолетки цареградские. Смотри робяты, ни одного не упустить. Кто сам мордой в землю не ляжет, мечом его туда навсегда. Вперед, и с нами крестная сила и Дажьбог!
На дороге к переправе появилась процессия цареградских гуляк, по всей видимости, случайно забредших в эти края, и вообще не понимающих, что вокруг происходит. Глядя на их коней и платье, не оставалось сомнений, что деньги у них водились. Даже сейчас в тяжелых калитах у поясов, брякали полновесные золотые.
Лихая братия, засевшая около переправы, аж захлебнулась слюной от предвкушения легкой добычи. Деньги сами шли в их руки. Подпустив их поближе, шайка выскочила на дорогу, перегородив им путь на переправу. Старший, подбоченившись и направив коня боком к растерявшимся соплякам, обратился к ближнему, всем обликом похожему на купеческого сынка.
– День добрый, приехали. Очень просим вас, слезть с коней, им тяжело под вами и, отстегнув ваши кошли, положить их сюда, – Он показал рукой на огромную корзину у своих ног, – А то вам тяжело под ними.
Шайка встретила слова своего главаря гомерическим хохотом. Пришельцы растерялись, и придержали коней, оглядываясь вокруг, как будто пытаясь понять, что происходит, что еще больше усилило хохот нападавших.
– Вы это чего? – Заикаясь, начал переговоры купчик, – Вам чего надо – то? Мы тут прогуляться решили верхами.
– Может им денег надо, – Пискнул ехавший рядом с ним сопляк.
– Знамо дело и денег тоже. Кому ж их не надо. Слезайте, – Громко скомандовал атаман.
Сопляки распустили сопли, и начали как-то распадаться по частям. Атаман поздно заметил, что их перемещение носит осознанный характер. Всадники каким-то незаметным движением образовали круг, хорошо известный старым воям, как славянский боевой круг. Когда атаман каким-то чутьем понял, что это не спроста, купчик выдохнул короткую команду, и вмиг бедные путники ощетинились мечами и тяжелыми шестоперами.
В следующее мгновение на головы ближних с атаманом подельщиков обрушились умелые удары. Только непонятное, даже ему, видение позволило ему уклонится от, казалось, неминуемой смерти на кончике изогнутой сабли просвистевшей в волоске от его уха, и соскользнувшей по плечу, прикрытому византийскими латами.
Отпрыгнув в сторону, атаман попытался собрать оставшихся членов шайки и так вдвое более против этих сопляков. Однако из кустов на обочине дороги выскочили еще такие же странные вои, от которых пахнуло могилой, во главе с монахом и мальчишкой в зеленом платье. Они рассеяли, кажется оправившихся разбойников, сняв трех прямо с седел короткими ударами мечей.
