– Так. Любопытствую.
– Чего?
– Да чтите ли предков своих? – уклонился от ответа Морозов.
– Щуров всегда чтим! Священные огни жжем. Венки по реке пускаем. Так что, волхв, не держи гнева на нас.
– Так не держу, просто гляжу для порядка. Земли эти храните и хольте. Потому как есть тут Венец земли, – Морозов встал, поклонился воеводе. Тот – ему.
Рассчитав, где он, теперь узник Шлиссельбурга, должен находиться, точно попал в следующий раз туда, куда стремился и тогда, когда это надо было.
На том же самом месте еще не было ничего. Со стороны Ладоги, то есть озера Нево, неспешно шли лодьи. Штук пять – шесть. На носу передней был вырезан лебедь, изящно изогнувший шею. На парусах раскинуло свои лучи красное солнце.
По бортам лодей красной полосой смотрели в воду такие же солнечные лики с каплевидных щитов.
Весла дружно взбивали воду. Наконец, по знаку старшего кормчие резко направили лодьи к месту слияния рек, и лес весел, поднятых вверх, застыл салютом, приветствующим всех, кто жил на этом берегу. Но ответа не последовало. Берег был пуст. А с борта уже прыгали закованные в кольчуги дружинники и умело веером рассыпались по берегу.
Морозов почти инстинктивно почувствовал: вот оно! То, что искал. Точно в цель!
Дружинники, обезопасив себя от неожиданных гостей выставленными дозорами, начали рубить засеку и обустраиваться на новом месте. Вскоре к небу потянулись струйки дыма от костров, на которых уже висели походные казаны, и на вертелах жарилось мясо. На пригорке сноровисто возвели шатер, рядом с ним заполоскалось на ветру полотнище стяга с вставшим на дыбы золотым львом на красном поле. Рядом рассыпались семь бунчуков, развивались по ветру лошадиные хвосты, а чуть поодаль стяг размером поменьше с двумя рыбами, отвернутыми друг от друга в лазоревом поле.
Все делалось быстро и как-то привычно. Без спешки и суеты. Со стороны было видно, что это обыденная работа дружины на привале. Однако, что-то все же отличало на сей раз действия отлаженной команды. Что-то неуловимое, почти не ощутимое, как легкий привкус горькой травы в хорошо приготовленном мясе. Морозов попытался понять, что бы это могло быть? Напрягся и начал анализировать. Через несколько минут понял. Дружина вставала не на привал. Дружина обживалась здесь навсегда! Он видел момент рождения города, который потом назовут Венец Земли. Морозов встал, отряхнул песок с портов и уверенно пошел к тропе, что сбегала с обрыва прямо к узкой полоске берега, иногда захлестываемой серой водой.
