Отсюда вся совместная жизнь с Кирой показалась ему странной, неправдашной. Все произошло как бы в шутку. Познакомился он с ней на свадьбе у Падалкина. Танцевали до двух часов. Санька пошел провожать и остался ночевать. Все произошло быстро, без слез и уговоров. И часто после у него мелькала мысль: будь на его месте кто-то другой, наверное, ничего бы не изменилось, прошло бы по тому же сценарию. Но он тут же отгонял эту неприятную и для себя, и для нее мысль, приписывая кажущуюся легкость возникших между ними отношений любви с первого взгляда. Тем более, что Кира не настаивала на женитьбе. «У свободных людей и отношения должны быть свободными», – говорила она. Она только что окончила школу, ходила в театральную студию, могла загнуть и не такое. Но Кирина мысль Саньке понравилась. Часто нам более привлекательны те путы, которые надеваем на себя сами, чем те, которые пытаются натянуть на нас. Через месяц они подали заявление в загс. Если разобраться строго, то все началось с того, что Кире в каком-то спектакле, где она должна была играть невесту, понадобились белые туфли и фата. А они продавались только в магазине для новобрачных. И тогда Санька ради шутки предложил подать заявление.
Кира блестяще сыграла роль невесты и в спектакле, и в жизни. Осенью она поступила в Щукинское училище.
– Александр, перебирайся в Москву, – приезжая на каникулы, говорила она. – Нам необходимо быть вместе. Ты знаешь, там, в Москве, я часто ловлю себя на мысли, что тебя нет, ты приснился. Разве что самолеты напоминают. Ты пойми, здесь ты один человек, там сразу же другим становишься. Обстановка, люди – все там другое. Все видится по-иному. Давай купим квартиру, я договорюсь, мне пойдут навстречу, как-никак я замужем. Все неповторимо: время, ты, я. В жизни все надо делать вовремя, чтоб не бежать, не догонять поезд. Определиться и не порхать вокруг да около. Тот, кто ставит перед собой высокую цель, тот и достигает многого. Ты пойми, не смогу здесь я жить. Мне нужен театр. Где я здесь буду играть, для кого?
Храмцов соглашался с нею, но кончались Кирины каникулы, она уезжала в Москву, и все шло по-прежнему.
– Не по себе дерево срубил, – говорила мать. – Пустой билет, помяни мое слово. Разные вы.
– Что значит не по себе? – горячился Санька. – Что я, урод какой?
Честно говоря, уезжать ему не очень-то хотелось. Один раз, еще до знакомства с Кирой, у него была возможность остаться жить в другом месте. По распределению направили его работать в Чимкент. И работа была, и фрукты круглый год. Но не смог он жить там, потянуло домой. Всеми правдами и неправдами добился он перевода в Иркутск. Конечно, Москва не Чимкент, тут стоило подумать.
