И вот теперь, когда зрел очередной заговор герцога Орлеанского, укрывшегося в Лотарингии, и королевы-матери, опирающейся на своих сторонников в Лангедоке, на юге Франции, приезд испанской герцогини, родственницы всесильного Оливареса, был весьма подозрителен.
Ришелье подготовился по-своему к приезду сиятельной четы: приказал выяснить, какой дом собирается арендовать герцог ди Лима.
Подчиненные были весьма удивлены, однако, как известно, приказы кардинала выполняются без рассуждений. Вскоре ему сообщили, что герцог, не обращаясь к посредникам, арендовал особняк Люиня со всей французской прислугой и конюшней с двенадцатью лошадьми.
За две недели до приезда герцогской четы в особняке стал появляться брат Бартоломео. Невысокий, к тому же согбенный, одетый в старую сутану, вечно шмыгающим носом, даже в самую жаркую погоду, брат Бартоломео обладал удивительной способностью вызывать доверие и сочувствие у простолюдинок, желание накормить и обогреть его. Он частенько пользовался этим, выполняя щекотливые поручения кардинала. Вот и теперь ему удалось в считанные дни войти в доверие к двум горничным из особняка. Он выслушивал их маленькие тайны, вздыхал, охал, где нужно, утешал, вел вечерами душеспасительные беседы. В результате, когда герцог и герцогиня появились в Париже, кардинал был осведомлен обо всем, что происходило в их доме. И о том, кто явился с визитами в первые же дни после приезда: все те же, происпански настроенные, вечно недовольные представители высшей французской аристократии, принимавшие то сторону королевы-матери, то Гастона Орлеанского, то лотарингских герцогов. И о том, что в доме ди Лима глава отнюдь не старый герцог - он ни во что не вмешивался и даже спал отдельно от жены, - а молодая герцогиня. И о том, что герцогиня привезла с собой из Мадрида в Париж своего духовника, монаха-иезуита, почему-то сразу же невзлюбившего брата Бартоломео…
Все эти сведения, собранные монахом, не очень интересовали кардинала, ибо были вполне предсказуемы. А вот двумя молодыми людьми, родственниками герцогини, с французской фамилией де Отфор он заинтересовался. Зачем понадобились они ей в Париже, почему она привезла с собой в столицу Франции именно их? О них он расспрашивал монаха особенно подробно.
Ришелье и сам не мог бы объяснить, почему молодые люди привлекли его внимание. И только когда монах в очередной приход к нему сообщил, что герцогиня отправила с кавалером де Отфором письмо в Мадрид, он с удовлетворением отметил про себя, что интуиция его не подвела: наверняка письмо содержало нечто такое, отчего его можно было доверить только близкому человеку. Он приказал графу де Рошфору перехватить письмо. И вот теперь оказывается, что письмо вернулось к герцогине…
