Такими и были в далеком прошлом евреи, точнее, израильтяне, поскольку и слово «еврей», и навеваемый им образ худосочного Мойши с Талмудом под мышкой отражают, скорее, современное состояние этого удивительного, многоликого сообщества. Самое замечательное здесь то, что, судя по отрывку, сообщество это обнаруживало следы былого влияния даже в XVII веке, когда, как нам рассказывают историки, об иудаизме в качестве мировой религии уже не было и речи и иудеи, заклейменные обвинением в «убийстве Христа», превратились в несчастный, отовсюду гонимый народец.
В свете этого становятся понятными и причины неистовства восставших парижан в отношении статуй израильских царей. Видимо, не такими уж и «древними» были эти «цари», как выясняется. Видимо, свежи еще были воспоминания об их лихоимстве.
С этим согласны и другие исследователи: «Чем библейские цари не угодили революционерам, традиционная история не объясняет. Есть мнение, будто всякое упоминание о царях и королях приводило людей в ярость. Вот они и пытались достать эти статуи. Если даже согласиться с тем, что революционная стихия пробуждает в людях отнюдь не лучшие чувства, искусственность подобных объяснений очевидна. Скорее всего, толпа в те времена еще полностью воспринимала Израиль и королевскую династию как единое целое. 28 Израильских царей были в ее представлении предками свергнутого монарха»[46].
Но все это пока только рассуждения. Конечно, примеры из Средневековья и Нового времени весьма убедительны и даже простая экстраполяция их в прошлое дает неплохие результаты. Однако для полной убедительности недостает примеров непосредственно из самой «античности». Попытаемся же в истории, которая известна нам под названием «древнеримской», найти подтверждение «мытарской» сущности евреев.
Как я уже отметил, историки единодушны в подчеркивании абсолютной идентичности положения евреев в так называемой «античности» и Средневековье. Они это делают напрасно. Практически уже современная, сформированная по национальному принципу средневековая диаспора евреев вовсе не тождественна ее «античному» аналогу, на самом деле представляющему собой укрепленное поселение, за крепкими стенами которого мытари и жрецы прятались от народного гнева.
Выясняется также, что эти господа в этническом плане ничем от остальных граждан Рима не отличались, и если и назывались «евреями», а не «римлянами», то только по причине своей принадлежности к высшему сословию.
