— Глаза-то открой! Ишь ты какой деловой! — сердито прикрикнул мальчишка. — Задарма хошь деньги получать?
Взял из стакана кусочек лимона, пожевал, набрал слюны.
Капнула слюна. Кока дернул головою.
— Мордой не верти! — сказал Славушка, щелкнув Коку по носу.
Опять пожевал лимон.
— Глаза как следует чтобы. Вот так!
Низко наклонил голову. Плюнул прямо в глаза.
Кругом захохотали. Смеялся и Славушка.
— Кока! Здорово? — спрашивала шпана.
— Черт толсторожий! Специально!
— Ладно! — тихо проворчал Кока.
Ломтев, щурясь от дыма, равнодушно смотрел на эту сцену.
— Плашкет! Ты хорошенько! — рявкнул откуда-то Калуга. — Заплюй ему глаза, чтоб он, сволочь, другой раз не нанимался.
— Эх, мать честная! Денег нет! — потирал руки Яшка-Младенец. — Я ба харкнул по-настоящему.
Славушка поднял на него румяное смеющееся лицо:
— Плюй за мой счет! Позволяю!
Младенец почесал затылок.
— Разрешаешь? Вот спасибо-то!
Кока хотел запротестовать, замямлил что-то, но Славушка прикрикнул:
— Замест меня ведь! Тебе что за дело? Кому хочу, тому и дозволю. Твое дело маленькое — харю подставлять!
Младенец шмарганул носом, откашлялся, с хрипом харкнул.
— Убьешь, черт! — загоготала шпана.
— Ну и глотка!
Младенец протянул Славушке руку:
— Спасибо, голубок!
Кока поднялся. Мигал заплеванными глазами. Пошел к Мельникову.
— Смотри, не утирайсь! Денег не получишь! — предупредил Славушка.
— Я за им погляжу, чтобы не обтирался, — предложил свои услуги Младенец.
Славушка заказал чаю.
Ломтев дал Царь-бабе рублевку, важно сказав:
— Это, хозяюшка, вам за беспокойство.
Царь-баба ласково закивала головою:
— Помилуйте, господин Ломтев, от вас никакого беспокойства. Тверезый вы завсегда и не шумите.
Ломтев обрезал кончик сигары.
— Я это касаемо мальчика. Все-таки, знаете, неудобно. Он шалун такой.
— Ничего. Пущай поиграет. Красавчик он какой у вас. Что боровок прямо.
Царь-баба заколыхалась, поплыла за стойку.
— Ну ты, боровок, доволен? — улыбнулся Ломтев.
Мальчуган подошел к нему и поцеловал в лоб.
Ломтев погладил его по круглой щеке.
— Пей чай и пойдем.
А Мельников в это время уже придумал номер: предложил Коке схлестнуться раз на раз с Младенцем.
— Кто устоит на ногах, тому полтора целковых, а кто свалится — рюмка водки.
— А если оба устоят — пополам? — осведомился Кока.
— Ежели ты устоишь — трешку даже дам! — сказал Мельников.
Младенец чуть не убил Коку. Ладошкою хлестанул, да так — у того кровь из ушей. Минут десять лежал без движения. Думали — покойник.
Очухался потом. Дрожа, выпил рюмку водки и ушел, окровавленный.
