– Это смотря каким художникам позировать. Мои – миллионеры. А я для них – королева. Или почти королева. Так что на жизнь не жалуюсь.
Ну, я и не стал вдаваться в подробности. Миллионеры так миллионеры. Рассказала она, что двое деток у неё. Сейчас с детским садом в загородном лагере. Вот в субботу или в воскресенье обязательно собиралась поехать к ним.
– Так в чём дело? – говорю. – Вместе поедем. Отвезу я тебя в лагерь. Не переживай.
Разговор этот про лагерь вечером в субботу состоялся. Только и в воскресенье никуда мы не поехали. Так до вечера и провалялись в кровати. Потом я её до автобуса провожал. Хотел на машине подвезти, она отказалась. Выпил, мол, не рискуй. Да я особо и не настаивал – развезло меня к этому времени маленько. Шутишь, двое суток без продыху! Прощаться начали, она ни адрес, ни телефон – ни в какую. «Хорошо мне с тобой, было, – говорит, – душу за много лет отвела. А, может, первый раз в жизни мне так повезло. Спасибо тебе, Толя. Согрел ты мне сердечко. А то всё работа, работа… Только незачем нам больше встречаться. Не по зубам я тебе, а ты мне. Так что прощай, не поминай лихом, а я буду помнить тебя всегда». Помахала ручкой и отчалила. Долго я думал над этими её словами: «не по зубам», но так ни до чего и не додумался. – Он вздохнул. – Такие, брат, дела.
Лёшка помолчал, потом спросил:
– Ну и что? На этом всё и закончилось? И ты никогда её больше не видел?
– Закончилось. Но не совсем. Только это уже другая история. Да и не в этом дело. Перевернула она всё во мне. По-разному перевернула. С одной стороны, только тогда я и понял, что такое настоящая женщина. У меня же с тех пор, как на Ленке женился, никого не было. Да и то, что до Ленки было – не в счёт. Так, хорохорился, хорохорился, опытного мужика из себя строил. А по-настоящему в этих делах был телок телком. Ну, не мальчик конечно. Было так, пролётом, несколько женщин. Но толку в сексе я не знал. Удовлетворишь себя и думаешь: во какой я! Герой! Но об этом я тебе уже говорил. Потом, с годами понял, что к чему. Но, по большому счёту, только с этой вот Дуней и понял. Понять-то понял, но кому от этого легче стало? Лену я бросать не собирался. И не собираюсь. Люблю я её, какая есть. Понимаешь? Это я тебе уже говорил. Но есть тут ещё такая вещь. – Он вздохнул. – Как бы тебе объяснить?
Лёшка пожал плечами.
– Да как есть, так и объясняй. Не маленький – пойму.
– Поймёт он, – проворчал Юрьев. – Я вот сам толком не пойму. Так что не перебивай. Вот такое дело образовалось: с одной стороны, так мне здорово с Дуняшкой было – словами не передать! С другой, изменил ведь Елене. Первый раз! Понимаешь? – Он помолчал. Посопел, исподлобья взглянул на Лёшку, будто проверяя, понимает ли? Вздохнул, потом продолжил: – Знаешь, мужики иногда соберутся, трепятся о том, о сём и, конечно, нет-нет, да о бабах непременно речь заведут. Рассказывают: вот я был… вот у меня была… Складно рассказывают. А я сижу, помалкиваю. На душе чисто, радостно. Думаю: «А у меня Елена. И никого мне в жизни больше не надо». Даже жалковато мужиков этих было. Им счастье на стороне где-то искать надо. А у меня вот оно, рядом. Аж домой, к Ленке поскорее хотелось. Понимаешь, вот как было! Чистый перед ней я был, как слеза! А тут раз – и в грязь всей харей! Понимаешь? Раз – и нет чистоты! Всё сразу пропало! – Он задумался, пошарил взглядом по столу, будто ещё ему водки захотелось. Не нашёл, поморщился, заговорил снова: – Может, неправильное сравнение, но это что-то наподобие того, как у девок: вот была-была девушка, а потом– раз… И женщина! Один только раз! И женщина! На всю оставшуюся жизнь. И хоть плачь, хоть стреляйся, хоть вешайся – женщина! Понимаешь? Ничего назад не вернёшь и не отмолишь. Нет тут возврата! Вот так и у меня. Только у женщин это естественный ход событий. А у меня-то другое дело. По жизни дома разные, конечно, бывали ситуации: и ссорились мы с Ленкой, и ругались, орали, бывало, друг на друга. Ну это в основном я, конечно. Но никогда о расставании и мысли не было, а главное, вот это чувство чистоты: чист я перед ней был! Не изменял, и, казалось, никогда не смогу этого сделать! А тут бах! И всё рухнуло. Вот как у этих бывших девиц: хоть стреляйся, а назад дороги нет! Всю оставшуюся жизнь можешь святым жить – но ЭТО уже случилось! Понимаешь? ЭТО уже было! И никакая сила ничего отменить не сможет. Как в той песне поётся: «Прошлое не воротится, и не поможет слеза».
