— Разрешите пробраться на бак, заткнуть проклятую рынду?
Посмотрел капитан на Сашу, сдвинул мохнатые брови в одну линию, медленно по всем пронес взгляд. Засмеялся одними губами, громко и резко.
— Нервы не выдержали, барышни-институтки? С такими нервами на печке сидеть, а не в море ходить. — Отвернулся, уперся лбом в стекло.
Снял Костя руки с ушей, покраснел. Сунул Саша в рот сигарету. Затянулся. И заговорили все оживленно, как в кают-компании после ужина, перед партией в «козла».
Смотрел в окно капитан Шалов. Вился из трубки дымок, оседал инеем на стекле.
Тяжелый пароход «Сура». Все время приходится перекладывать штурвал. Бегает курсовая черта, не удержишь ее на румбе. Бьет справа волна, заносит корму. Склянки пробили четыре двойных, смена вахты, четыре утра. Спустился Володя Шатров в кубрик.
— Где свободная койка?
Успел только сапоги снять. Упал на койку. Пронесся перед глазами начальник над картой и пляшущая картушка компаса. Исчезло все.
— На вахту, на вахту! Экой соня! А еще штурман!
Открыл глаза Володя. Не может никак сообразить, где он. Круглый иллюминатор против койки, пенится волна за ним. Пропускает воду иллюминатор, лужица на столе. Протер глаза кулаками, вспомнил все.
— Время?
— Без пяти двенадцать.
Ноги в сапоги, рванулся по трапу наверх, застегивая на ходу китель.
Опущены два стекла на мостике. Громадится у среднего окна фигура начальника Демина. Шапка на брови надвинута. Бинокль к глазницам прирос. Капитан у другого окна в тулуп закутался. Дымит сигаретой, косится на начальство.
— Разрешите заступить на руль?
— Заступайте.
— Курс двести сорок пять сдал.
— Курс двести сорок пять принял.
Стал Володя на руль. Кинул ему на плечи полушубок сменившийся матрос.
— Возьми. Тут не климат!
Протер платком начальник окуляры. Впился в горизонт. Опять трет платком. Как долго он смотрит в одну точку!
— Вижу «Ладогу». Повернул голову к рулевому.
— Лево двадцать. Еще пять. Сколько на румбе?
— Двести двадцать на румбе.
— Так держать.
Прирос к штурвалу Володя Шатров. Исчезла боль в натруженных за прошлую вахту ладонях. Шпаги с медными шишечками из руки в руку сами переходят. Замерла картушка компаса у курсовой черты, чуть колеблется. Градус вправо, градус влево.
А ветер свистит, мечет в окно снежную пыль. Бьется в борт волна. Палуба под ногами кренится. Оторвался от бинокля начальник Демин, смотрит в упор на старпома.
— Сколько штормтрапов на судне?
Ежится старпом, глаза к подволоку воздел, шевелит губами.
