— Ишь, как распинается, продажная шкура, — услышал за своей спиной Солод. Он повернулся, чтобы запомнить лицо того, кто это говорил. Это был Козлов, командир взвода третьей роты. Глаза воспаленные, через все лицо — синяя полоса от проволочного хлыста.
— Ваша задача — освободить их от большевистской неволи...
— И подставить шею под твой зад, — снова послышался за спиной Солода хриплый голос Козлова.
— Выдавайте политруков и коммунистов! Это они вас обманывают, заставляют воевать против своих освободителей. Записывайтесь в освободительную русскую армию, которой командует генерал Власов!
В рядах пленных кто-то крикнул:
— Передай ему этот подарок!..
Наполненный жидкой грязью, большой солдатский ботинок полетел на власовского офицера, попал прямо в грудь, заляпал грязью бороду, новый мундир, лицо. Офицера как ветром сдуло с трибуны. И вот в ряды пленных застрочили немецкие автоматы. Один за другим падали передние. Солод тоже упал.
Когда пленных разогнали по вонючим баракам, Солод выполз из-под трупов и, набравшись смелости, пошел к машине Колобродова, что стояла у ворот.
— Цурюк! — Загородил ему дорогу солдат.
— Хайль Гитлер! — Протянул руку Солод.
В это время в сопровождении коменданта подошел Прокоп Кондратьевич.
— Прокоп Кондратьевич! — Бросился к нему Солод.
— Загреба!..
Они обнялись, поцеловались, как подобает старым друзьям.
— Прошу передать в мое распоряжение, — обратился Прокоп Кондратьевич к коменданту. — Мой давний друг. Я его знаю так, как себя. Будьте уверены, он самоотверженно послужит великой Германии.
Солод составил для коменданта список коммунистов, командиров, политработников. Отдельно доложил о Козлове.
Иван ненавидел Козлова лютой ненавистью. Козлов не был кадровым офицером, пришел в полк из добровольцев. Он еще мальчишкой участвовал в гражданской войне. С первых дней службы в полку завоевал себе непререкаемый авторитет. Коммунист с двадцатилетним стажем, он стал совестью полка. И если бы он успел обнаружить военные способности — носить бы ему полковничьи или и генеральские погоны. «Сорвалось!.. Не получится...» Иван этому очень радовался.
Через час в машине бывшего начальника Солод ехал в штаб власовской армии. Собственно, в штабе ему побывать не пришлось. Прокоп Кондратьевич остановил машину у небольшого леска.
— Выйдем, надо поговорить.
Отведя Солода на некоторое расстояние, чтобы водитель ничего не мог услышать, сказал:
— Вот что, Иван... В штаб я тебя не повезу. Там тебе делать нечего. Все наши расчеты полетели к чертовой матери. Гитлер может проливать кровь своих солдат еще два или даже три года. Но победят большевики. Это уже видно сейчас. Я не думаю, чтобы Англия и Америка активно выступили против Гитлера. Но они не выступят за него... Гитлер уже в могиле. Жаль, что он сам этого не понимает...
