И тут, к своему изумлению, этот Петр видит, как его
собственное отражение показывает ему фигу. Петр, конечно, не растерялся и в ответ тоже показал ему фигу, так что
равновесие в природе было восстановлено.
Но вот когда собрался он разжать свои пальцы, чтобы
взять сигарету или что-то там еще, то обнаружил, что пальцы
не разжимаются.
―Вот тебе и раз!‖ – подумал Петр Сергеич, взвешивая в
уме возможные последствия.
135
Разбудил он тогда свою Машку и поведал ей о
свалившихся на него неприятностях.
- Петь, ты хоть понимаешь, насколько это серьезно? –
сказала Маша, вылезая из-под одеяла. – Ты хоть понимаешь, что фига – это чуждая нам символика, олицетворяющая
враждебные идеалы! Недаром фиговые деревья вырубают...
И плоды их - фиги эти, оказывается, ядовитые! Не
раздумывай, вызывай невропатолога на дом! Или хирурга…
Долгие три часа прошли в беспокойном ожидании -
удастся ли подобрать щадящее лечение?
Но приехавший платный доктор не принес облегчения.
Деньги взял, а вместо облегчения сказал:
- Случай сложный с медицинской точки зрения. А с точки
зрения общественной нравственности – случай простой. Вы
же знаете, что фига – атрибут всего мешающего нам
двигаться вперед, талисман темных сил, стоящих на пути сил
света. Поэтому я был просто-напросто обязан сообщить, что
по данному адресу…
Уходя, доктор потрепал по плечу рыдающую Машу,
потом поправил на себе шляпу и мельком взглянул в
старинное зеркало, висевшее в прихожей. С ужасом он
обнаружил, что его собственное отражение злобно
подмигнуло ему и показало сразу две фиги. Не в силах
сдержаться, доктор ответил ему тем же. Он все еще пытался
разжать намертво закостеневшие пальцы, когда в дверь
позвонили.
2016
136
НЕ СУДЬБА
Профессор Емельян Григорьич медленно шел, слегка
прихрамывая, из магазина домой. Но хромал он не от
недостатка здоровья или какого-либо врожденного увечья, а
потому, что в левом ботинке, в отличие от правого, у него не
было стельки. ―Прекрасна ли жизнь?‖ – вот о чем задумался
Емельян, но не находил ответа на поставленный самому себе
каверзный вопрос.
―Эх, - размышлял Емельян, - посмотришь, бывало, с
одного боку - действительно, она прекрасна. А как
посмотришь с другого боку, так она не только не прекрасна, но безобразна и даже хочется от нее, проклятой, бежать куда
глаза глядят.‖
- Жаль, - укорял себя Емельян, недавно защитивший
диссертацию, - что нет у меня больше никакой достойной
цели, ради которой я мог бы пожертвовать собой или еще
чем-нибудь эдаким … Но в чем тогда мое отличие от
