До меня туго доходят простые человеческие истины…
Конечно, на добро я должен отвечать только добром…
В. Вот сразу бы так. Ну, ничего. Я не обидчив. И еще –
следи, дружок, за выражением лица, когда до тебя дойдет
очередь.
А. О боже! А вдруг я не смогу и меня стошнит?
В. У тебя впереди сутки. Тренируйся. Возьми большое
зеркало, запасись продуктом. И тренируйся. Я уверен, что у
тебя получится. Я верю в тебя. Ты сможешь.
А. О! Благодарю тебя, мой друг… Как это
ошеломительно-прекрасно - в трудную минуту вдруг
обнаружить надежное плечо, на которое можно опереться!
2016
133
ФИГА
А проснулся Петр Сергеич с неприятным привкусом
цементной пыли на губах. Вчера весь вечер вешал старинное
зеркало в прихожей, сверлил бетонную стену... А как повесил
– сразу же свет во всем доме вырубили. Даже посмотреться в
это зеркало они с Машкой не успели. Зато сегодня, погожим
летним утром, решил Петр на себя взглянуть. Любопытство
его одолело: каково это – собственная личность посреди
старинной золоченой рамы?
―Интересно, - думал Петр Сергеич, приглаживая волосы, -
а кому это зеркало раньше принадлежало? Может, дворянам
каким-нибудь? Или купцам? Потом, конечно, экспроприация-
фигация… А теперь вот, пусть у нас с Машкой в прихожей
повисит.‖
Такие вот мысли блуждали в голове у только что
проснувшегося Петра Сергеича, которому не терпелось
покрасоваться перед приобретенным отражательным
предметом.
Надо сказать, что внешность у Петра Сергеича была самая
что ни на есть благонравная, плакатная даже, можно сказать.
Так что всегда ходил Петр с гордо поднятой головой мимо
облеченных полномочиями представителей; шел себе,
134
ничего не опасаясь и радуясь жизни. Никогда не приходилось
ему, как нашкодившему коту, отводить глаза в сторону,
топорщиться или, тем более, в страхе перебегать на другую
сторону улицы…
Так вот, включает этот наш Петр в прихожей свет,
смотрит на себя в это самое зеркало и видит: что-то не то.
Или, может быть, не совсем то. Вместо своего обычного
открытого взгляда и приветливой ясной улыбки видит он
неприятную какую-то рожу. Вроде бы это он, но в то же
время – не совсем он. Улыбка какая-то кривая и
подозрительная. А выражение лица – скрытное и
высокомерное.
―Может, это зеркало какое-то кривоватое?‖ – подумал
Петр и начал вертеть шеей так и сяк, в надежде узреть в
бракованном зеркале свой привычный облик. Чуть шею себе
не свихнул, только зря старался.
- Ах ты, подлое! – не удержался Петр, обращаясь не то к
зеркалу, не то к собственному отражению.
