Интересная была мизансцена: грузины идут друг на друга – и удерживают их опять же грузины. Неожиданно Арсен выхватил нож и ударил удерживающего его Джони в живот. Нож был маленький, у всех были такие, необходимые при работе, и обычно мы оставляли их либо в цеху, либо в бараке, носить с собой никому и в голову не приходило. После того как Джони упал, Арсен двинулся на меня, отстранив Жору. Ударом ноги я выбил нож из рук Арсена (в дальнейшем признанный поэт и летописец зоны Манилович посвятил этому эпизоду небольшую поэму). На оставшегося без ножа Арсена набросилось ползоны, а мы с Жорой бросились к Джони. Рана оказалась неглубокой, однако кровь била фонтаном. Отец трав и кудесничества Арнольд Артурович Андерсон срочно обмыл рану, покрыл ее подорожником и ромашкой, а затем так мастерски сделал из майки бинт, что заслужил аплодисменты пострадавшего и, словно шелковичного червя, завернул его в бинт. Все это время администрация не появлялась.
Джони тайком подошел к Арсену и сказал ему, что если спросят про нож, то не говори ни слова, будто его не было вообще. Полная шпионов и предателей зона была действительно полна доносчиков, и администрация оказалась в курсе всех деталей, кроме самой причины случившейся драки. Никого не допрашивали, только Арсена вызвали. Когда его спросили, был ли у него нож, он, оказывается, ответил, что был (потом он оправдывался, что не мог сказать неправду), и его забрали в шизо. Соверши подобное я или Жора, нам было бы не миновать добавления к наказанию восьми лет и перевода в Чистопольскую тюрьму (это одно из эвфемистических имен ада), а Арсен отделался легко, хотя, скажи он, что ножа у него не было, его бы и в шизо не отправили.
Спустя несколько лет, когда мой брат, Давид Бердзенишвили, как мажоритарий от Батуми попал в первый парламент независимой Грузии и выступил в оппозиции к власти, кое у кого возникло желание, опираясь на надежного, по их мнению, человека, разыграть карту Арсена Лолашвили, тем самым обвинив нас в совершенных в зоне «злодеяниях». Президент Звиад Гамсахурдия узнал про этот запланированный женщинами самосуд, на который в здание парламента уже был приведен свидетель Лолашвили. Он направил Темура Коридзе и прогнал женщин вместе с Лолашвили: мол, политзаключенных следует ласкать, а не клеветать на них, возмущаясь – как это могли трижды судимого рецидивиста Лолашвили, поносившего будущего президента Гамсахурдия десять лет тому назад, впустить в здание Верховного Совета и т. п.
