По дороге назад Катюша пригласила нас к себе. Она оккупировала бывший офис или гараж и превратила его в уютное гнездышко с плитой на газовых баллончиках, с кроватью под балдахином и с диваном, на котором у нее регулярно кто-нибудь спал. Сердобольная, она постоянно навещала товарок в больницах и тюрьмах, носила им передачи в центры временного мучительства экстракоммунитариев, прятала их от полиции. Вот и сегодня она попридержала у себя на ночь соседку Мелиссы Джаду, так как Фабио, в отличие от своей подруги находясь в добром здравии, первым успел забежать в участок и на Мелиссу возбудили уголовное дело. Джаде встречаться с легавыми было ни к чему, и она благодарно приняла приглашение, захлопотав по хозяйству.
«Жалко их. Они бардачницы, шельмы, но веселые девчонки. Цивилизации никакой, зато – сердца золотые, распахнутые. Хочешь – живи в нем, хочешь – вылетай. Они свободные. В нашей среде много зависти, а эти – щедрые, преданные. Немного наивные, конечно. Мелисса два месяца спала в Тестаччо под мостом, пока я ее не забрала. Фабио выгнал ее на улицу, у него проблемы с отцом, – рассказывала она заговорщицки в ванной, чуть свысока по отношению к своим протеже, различая во мне равную и близкую ей по возрасту и географии женщину. – Отдаю им все, что могу». Пожаловавшись на то, что мэрия готовит планы по ее выселению из гнездышка, она обещала, если что, подорвать весь дом газом. «А то куда они меня отправят? Ко всяким марокканцам, арабам, к неграм, к грязным иммигрантам?» Запах от ее терпких цветочных духов усиливался в спертом воздухе. Она улыбалась, и я подумала, что понятие «грязных иммигрантов» для нее было какой-то мистической, неуловимой категорией, никак не поддающейся конкретизации.
Выпив местного пивка за здоровье Мелиссы, в сопровождении Катюшиных гостей я двинулась в обратный путь. Сама она торопилась в церковь: ее отец, так и не захотев примириться с сыном, умирал от цирроза печени в одной из окраинных больниц, и она надеялась, что у молитв, принесенных в день Всех известных и неизвестных Святых Мучеников, больше шансов достичь таинственного адресата.
Вместе с оставшимися тремя подружками (за Инес приехали на машине) я села в автобус, гадая, не придется ли и мне сегодня спать под мостом, благо к Дарио и его клопам я возвращаться не собиралась. Пока, правда, я не знала, что предпринять в этом отношении, подавленно осознавая, что скоро придется снова куда-то перевозить книги, которые, ох, пора бы уже было раздать в библиотеки, сиротские дома или в дровяные агентства. Содержание их мне было не по карману.
