– Как связь?
– Отлично.
– Довезёшь нас до поворота, а сам обратно.
– Слушаюсь.
Когда Горшкову случалось выходить на службу ночью, он всегда думал об одном и том же: какая у него замечательная профессия. И чем ему труднее, тем легче будет людям. Они иногда и не подозревают, что им угрожает опасность. Вон идут себе, любуются яркими огнями…
– Горшков, – прервал его размышления майор. – Слушай. Я уже говорил, что Сом – нахал страшный. Действует напролом. Наглость плюс наглость. И помощники у него – ерунда. Одного мы сегодня взяли. План у них примерно такой. Строительство завода на окраине города. Помещение бухгалтерии – деревяшка. Сейф – рухлядь. Охраны толковой пока нет. Сегодня не успели выдать всю зарплату. Сом едет один, в такси. Берёт деньги и обратно в такси. Мы его караулим где только можно. Но боюсь – обойдёт всех. Последний пункт наш с тобой – сейф.
Они уже выехали за город.
Машина летела по шоссе в полной темноте.
– Ночь-то какая, – сказал майор, – повезло Сому… Но ничего.
Остальную часть дороги промолчали.
Машина остановилась.
– Счастливо, – сказал шофёр.
– Спасибо, – ответил майор.
Они с Горшковым вышли, дождались, когда машина развернулась и уехала, и зашагали в темноту.
Под ногами было поле.
Долго шли.
Остановились у высокого деревянного забора. Из темноты кто-то спросил:
– Гуляете или по делу?
– Гуляем, – ответил майор, – но по делу.
– Сюда, – позвал голос, и они увидели фигуру человека. Он раздвинул в заборе две доски.
Майор пролез в отверстие легко, а Горшков с трудом.
Огней на территории строительства было мало, да и их майор обходил стороной.
Вот они подошли к невысокому деревянному зданию, похожему на барак.
Все окна были темны.
Даже вход не освещался.
Майор достал ключ, нащупал замочную скважину. Два по…
ПЕРВЫЙ ЗВОНОК!
…ворота – два щёлканья.
Не включая карманных фонариков, Горшков с майором вошли, спрятались за шкаф, стоявший у дверей.
В большое продолговатое окно лился мутный лунный свет. На окне была решётка, и её тень лежала на полу и на стенах.
Когда глаза привыкли к темноте, Горшков внимательно изучил обстановку.
Два сейфа стояли в дальнем углу. Пять столов, стулья, диван. Бороться тут трудно – негде.
– Будем надеяться, что его возьмут по дороге, – шепнул майор.
В наиболее опасные моменты жизни человек, как известно, против своей воли начинает думать о пустяках или о том, что сейчас уже не имеет значения. Вот и Горшков думал о цирке, о неудачных своих выступлениях и о том, как хорошо теперь выглядит Владик, так хорошо, что Головешкой его уже и не назовёшь.
