Пришлось заняться проектом этого самого виртуального каталога. Когда он описал, что хочет видеть на выходе, начал считать, сколько эта идея может стоить. Пока без «железа». Только для разгона ему требовалось сто шестнадцать тысяч «нерублей», а потом еще столько же, чтобы запустить его на полную мощность. Встреча с Игнатом и Василием оказалась как никогда кстати, но теперь начались трудности, которые они предусмотреть не могли.
Филипп знал методы, как «колоть» шифры, знал, что такое аналитическая работа, и в силу этого был очень важен для успеха всего дела. Больше того, он попытался вычислить, строя логические предположения, когда на них будет предпринята новая атака.
Настроение, которому для подъема требуется хоть какая-то удача, падало. Постепенно подкатывала грусть. Василий сидел на берегу с гитарой, перебирал струны и любовался закатом. Солнце опускалось не спеша, с той же скоростью, что и год, и два года и пятьсот лет назад, а может быть, и пятьсот тысяч лет назад. Когда человек задумывается о времени, он волей-неволей погружается в философско-сентиментальное состояние. Последние лучи солнца высветили верхушки пальм, и постепенно наступала темнота, на небе начинали проявляться звезды в своих непривычных конфигурациях — все-таки южное полушарие.
«Здесь надо бы петь «Гори, гори, моя звезда», — подумал Василий, но, хотя и начал перебирать струны, подбирая музыку хорошо известного ему романса, запеть не решался. У него были свои убеждения — он искренне считал, что есть произведения, которые надо исполнять или хорошо, или не исполнять вообще. Слушать, конечно, не возбраняется. Дома иногда он слушал этот романс в исполнении Бориса Штоколова, Федора Шаляпина, признавал и современного Дмитрия Хворостовского. Было еще несколько романсов, на которые у него, как говорят, рука не поднималась.
Впрочем, для исполнения ему хватало песен Визбора, Никитина и других бардов. Обитатели пляжа зачарованно слушали незнакомую музыку и довольно приятное пение.
Шутки ради Игнат положил перед ним соломенную шляпу, и в нее стали «поступать» средства. Но внимательнее и благосклоннее других слушателей была Юлиана. И Василий, очарованный ее красивыми, благородными чертами лица, аккуратной спортивной стрижкой, пел теперь только для нее.
Если вы думаете о любви с первого взгляда, то попробуйте сразу же, пока не поздно, посмотреть на интересующий вас объект вторично. И как теперь?
Василий и Юлиана сидели на берегу под пальмами. Голландка читала ему Есенина: «Голубая кофта, синие глаза…» — она изучала русскую филологию и была влюблена во все русское. Какой-то ее дальний родственник, она назвала его «дядя Майкл», выучил русский язык, чтобы читать Пушкина в оригинале. Василий пытался и дальше петь, но голос его дрожал. Он отложил гитару, взглянул ей прямо в глаза, а потом… Потом они целовались, купались под луной, снова целовались… Вернулись в отель уже под утро. Счастливые, возбужденные, и каждый уже знал — это только начало.
