Среди различных мудростей, связанных с финансами, он помнил советы банкиров разных стран разных периодов: никогда не кладите все яйца в одну корзину. Так что у него в номере оставались и наличные, правда, не в том количестве, в каком хотелось их видеть, но и кредитные карточки.
Игнат не устал от бильярда физически, но все-таки нервное напряжение дало себя знать. Он понимал, что не имеет права проиграть, а это как раз и ложится самым тяжелым грузом. Так что он рухнул спать. Лучшего средства для восстановления человечество еще не придумало, а те таблетки, которые иногда рекламируются, так они, может быть, на кого-то и действуют, но не всегда правильно.
Филипп в своем номере предавался размышлениям. В сущности, у него была простая ситуация — его дело анализировать и дать, наконец, указание на ту самую точку, где надо копать.
На самом деле в биографии Филиппа, которую он время от времени подавал, устраиваясь на работу, было несколько пробелов. Ничего криминального, ничего сверхъестественного. Он действительно был математиком, учился в спецшколе при мехмате МГУ, и у него было прекрасное будущее как «математика-прикладника». Вот только поступил он по рекомендации руководства в институт криптографии, который нигде не афишируется, и еще не так давно в него и войти-то было непросто — столь совершенна была система охраны. При этом охраняли и материалы, которые несли в себе самую разнообразную информацию, и сотрудников, на которых надеялись, как на будущих специалистов, способных помочь державе в трудное время. При этом даже руководство той организации, куда их распределяли, порой само путалось, что сегодня нужнее стране — то ли щит, то ли меч. В один из таких моментов в разговоре с руководством Филипп обмолвился, что у него появилось желание уйти «на гражданку», заняться наукой и сделать свою виртуальную коллекцию. Через три недели ему дали рекомендацию в аспирантуру МИФИ.
«Черт бы побрал эту самую математику, — иногда думал Филипп. — Такая зараза, как шахматы».
И дальше он начинал вспоминать, как ухаживал за какой-то девушкой с физфака МГУ на третьем курсе, но она оказалась довольно слаба именно в математике, а его попытки попробовать ее поцеловать у подъезда встретили как раз сильное сопротивление. Брать крепости приступом ему не приходилось, а потому пришлось смириться с ролью отвергнутого кавалера. На «хорошего и доброго друга» он и сам не согласился. В общем, только и осталось от этого романа, что телефоны в книжках.
