– Я капитан Натаниэль Линвуд. Так ты шпион? – спросил капитан.
Губы Макинтоша скривились:
– Ты решил так лишь потому, что никто более по доброй воле не явится в ваш лагерь? Нет, я не шпион. Как я уже сказал, моя семья не поддерживает ни одну из сторон в этой войне, хотя кое-кто из нашего клана принял сторону Карла – и этот молокосос, брат моей жены, из их числа. Приятель подначил мальчишку стянуть шляпу английского солдата. Вот и вся его вина… Просто детская дурацкая шалость.
Натаниэль откинул крышку сундучка и извлек на свет Божий бутылку бренди и два стакана.
– Парню следовало бы быть осмотрительнее в выборе друзей, – сказал он, разливая напиток. – В лагере неспокойно. Солдатам дан приказ стрелять во всякого чужака без предупреждения, чтобы ночью им невзначай не перерезали глотки местные молодцы-горцы. Твоему братцу крупно повезло.
Макинтош принял стакан из рук Натаниэля, однако пить не стал.
– Поглядим, как ему повезло, когда его приведут. Его сестра, моя супруга, отлупит его так, что на заднице места живого не останется – разумеется, когда увидит его живым и невредимым! Надеюсь, вы не откажете ей в этом удовольствии. От души надеюсь, что мальчишка не ранен.
Натаниэль прочел скрытую угрозу в глазах горца и сделал глоток бренди – тепло тотчас заструилось по жилам, согревая продрогшее до костей тело. Его шпага лежала под раскладной койкой, куда он самолично убрал ее, чтобы не мешала, и сейчас она находилась прямо под ногами горца. Капитан никак не смог бы дотянуться до нее, если бы понадобилось защищаться…
– Я тоже на это надеюсь, – сказал Натаниэль. – У меня нет привычки увечить детей. Вот добрая порка – это дело другое. Особенно заслуженная…
Горец кивнул:
– Согласен. Но если до того дойдет, предпочту заняться этим делом лично.
– Ты прекрасно владеешь английским, – заметил Натаниэль.
Горец улыбнулся:
– Для шотландского варвара, ты хочешь сказать? В свое время я учился в Оксфорде.
– А у нас в семье все заканчивают Кембридж, – только и смог ответить потрясенный Натаниэль.
Тут снаружи послышались шаги, отрывистые команды, отдаваемые по-английски, и полудетский голос, сыпавший ругательствами по-гэльски. Поднявшись, Макинтош отдернул полог палатки – и внутрь тотчас ворвался ветер пополам с дождем.
– Введите мальчика! – приказал Натаниэль.
Сержант, ухватив мальчишку за загривок, швырнул его прямо к ногам Макинтоша.
– Этот якобинский щенок укусил меня! – пожаловался сержант, облаченный в красный мундир. – Они все животные, все эти…
