– Я не шпион! И мне нет никакого дела до Карла Стюарта! Я пришел, чтобы отыскать младшего брата моей жены!
Невзирая на акцент, он великолепно владел английским. Одежду его украшала драгоценная пряжка, что, несомненно, свидетельствовало о достатке. О том же говорила и горделивая осанка горца – он не утратил ее, даже стоя на коленях. Натаниэль взглянул на оружие пленника, которое сейчас держал в руках часовой, – это был отменный меч с украшенной драгоценными каменьями рукоятью, пара шотландских пистолетов и кинжал.
– Для человека, который просто разыскивает родственника, ты чересчур хорошо вооружен, – заметил Натаниэль.
– Я никого не убил, – спокойно ответил шотландец.
На лице его явственно читалось: «Если бы у меня было такое намерение, я бы легко это сделал». Глядя на широченные плечи горца, Натаниэль в это верил.
– Кто ты такой?
– Я Макинтош из Глен Дориан, – отвечал пленный с таким видом, будто Натаниэлю это имя должно было быть прекрасно известно. – А ищу я брата супруги, Руарида Макинтоша, которому всего тринадцать лет. Если он совершил нечто неподобающее, то честью клянусь, впредь он подобного не повторит. Надеюсь, английская армия не воюет с детьми…
Натаниэль взглянул на часового:
– Тебе что-нибудь известно о мальчишке?
– Есть среди пленных один щенок, якобинское отродье… Его схватили, когда он на пузе полз в лагерь, при нем нашли зверского вида нож. Двоих он перепугал до смерти, когда выскочил на них из темноты. После нешуточной борьбы им удалось подмять юнца и обезоружить его. Сейчас он под арестом, к нему приставлена охрана, а щенок бранится, словно сам дьявол, хотя никто не понимает ни слова из того, что он говорит…
– Он говорит по-гэльски… А парень не ранен? – спросил Макинтош.
Часовой поднял было руку, чтобы ударить пленника, однако плененный лэрд посмотрел на него так, что тот разжал кулак и судорожно сглотнул.
– Я сам допрошу его, сержант. Проводите пленного ко мне. – Отступив, Натаниэль смотрел, как часовые поднимают пленного и ведут в палатку. – И приведите мальчишку! – велел он.
Огромный Макинтош, казалось, заполнил собой всю палатку. Натаниэль и сам был немалого роста и широк в плечах, однако рядом с горцем его фигура отнюдь не внушала страха.
– Присядь, – капитан кивком указал на складной стул, но пленный продемонстрировал свои связанные руки. Взяв нож, которым он обычно затачивал перья, Натаниэль разрезал веревки. Садясь, он случайно плечом задел лампу, висящую над столом, и по палатке заплясали тени. Драгоценная пряжка на камзоле горца таинственно засверкала, и блеснуло на его пальце кольцо-печатка.
