– Довольно! – оборвал его Натаниэль. – Шагом марш на пост!
Дождавшись, пока сержант удалился, капитан обернулся. Макинтош что-то тихо говорил пареньку по-гэльски. Лицо его было чрезвычайно серьезно. Мальчик поглядывал на мужа сестры, горло его дрожало – видно было, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не разреветься. При виде Макинтоша он явно испытал облегчение. Макинтош сгреб юнца за плечи и развернул его к Натаниэлю лицом – и на этом чумазом полудетском лице капитан прочел страх и ненависть одновременно…
– Говори! – приказал Макинтош.
– Я… прошу прощения, – пробормотал мальчик по-английски. – Я не хотел сделать ничего дурного…
Натаниэль разглядывал ребенка, кутающегося в грязный плед. Тощие кулаки мальчишки были крепко сжаты.
– Да ну? Полагаю, ты ненавидишь англичан. Кто научил тебя нас ненавидеть? Явно не брат.
Мальчик вскинул голову:
– Родня моей матери воюет за истинного принца! Ну… и я!
– Руарид! – грозно произнес Макинтош, и ребенок тотчас умолк. – Надеюсь, мы можем идти? – спросил он Натаниэля.
С минуту помешкав, Натаниэль кивнул. Он не намеревался бросать юнца в застенок, а задерживать лэрда Глен Дориан не имелось ровным счетом никаких причин.
Макинтош достал кошель:
– Мне следует заплатить штраф?
…Иными словами, дать взятку. Натаниэль заметил, как презрительно скривились губы мальчишки, и отрицательно покачал головой. Снова отдернув полог, он кликнул часового и велел принести оружие Макинтоша.
Это был великолепный меч, с изысканно отделанной рукоятью, усыпанной драгоценными каменьями. Натаниэль смотрел, как оружие отдают Макинтошу, как он убирает клинок в ножны, висящие у него на поясе…
– Похоже, ты человек небедный, – заметил капитан, думая о том, имеет ли лэрд какое-то влияние на своих воинственных родичей.
– Он Макинтош из Глен Дориан! – гордо произнес подросток ломающимся баском.
– Пойдем. Майри нас заждалась, – кратко ответил лэрд.
– Надеюсь, мальчишку мы тут больше не увидим, – сказал Натаниэль в спину уходящему горцу.
– Это я обещаю, – откликнулся Макинтош, и двое горцев растворились в ночи.
