Брызгаловъ со мною сдѣлалъ лишь то, что я рѣшилъ возможно ближе сойтись именно съ тѣми, о которыхъ онъ отрицательно отзывался, и познакомиться съ организаціей того землячества, про мое вступленіе въ которое онъ тоже былъ, якобы, такъ хорошо освѣдомленъ. То, что ранѣе было узаконено и происходило безбоязненно, открыто, послѣ Новаго Устава продолжало существовать.
Несмотря ни на что, въ замаскированномъ видѣ земляческія собранія продолжали существовать, и вотъ на одно изъ нихъ я съ моими сожителями былъ приглашенъ подъ предлогомъ товарищескаго чаепитія, устроеннаго на квартирѣ у Овенцицкаго.
Типичная меблированная студенческая комната, какихъ тысячи разбросаны по всей Москвѣ, была заполнена двумя десятками студентовъ вперемежку съ нѣсколькими курсистками.
Всѣ размѣстились въ тѣсномъ кругу вокругъ овальнаго стола съ самоваромъ и чайнымъ приборомъ, у котораго сидѣлъ и встрѣчалъ самъ хозяинъ, а чай разливала какая-то курсистка. На лѣстницѣ установлено было дежурство на случай прихода инспекціи.
Спустя нѣкоторое время, Свенцицкій попросилъ у присутствовавшихъ вниманія и началъ читать денежный отчетъ, затѣмъ доложилъ о состояніи библіотеки, о поданныхъ заявленіяхъ по поводу пособій и т. д.. Впечатлѣніе я вынесъ тогда очень хорошее: ни слова не было сказано о политикѣ, все клонилось къ интересамъ взаимопомощи земляческой молодежи, которая въ общемъ произвела на меня самое благопріятное впечатлѣніе; съ нѣкоторыми-же изъ нихъ впослѣдствіи установились у меня наилучшія товарищескія отношенія
Угрозы Брызгалова оказались не безрезультатными: въ началѣ ноября всѣ мы, первокурсники-симбиряки, получили повѣстку явиться 22 ноября въ канцелярію Попечителя Округа, которымъ въ то время состоялъ гр. П. А. Капнистъ. Переполохъ возникъ среди насъ немалый.
Но всѣ наши тревоги и предположенія волею судебъ должны были сами собой исчезнуть и потонуть въ бурномъ водоворотѣ студенческихъ безпорядковъ, вспыхнувшихъ какъ разъ наканунѣ назначенной явки нашей къ попечителю.
21-го ноября въ парадной залѣ Московскаго Дворянскаго Собранія происходилъ обычный студенческій концертъ, традиціонная торжественность котораго и въ этотъ разъ проявилась въ полной мѣрѣ. Масса народу, во главѣ съ Генералъ-Губернаторомъ Генераломъ-Адъютантомъ княземъ Долгоруковымъ и другими начальствующими лицами; парадные мундиры, дамскіе туалеты; студенческая молодежь въ новой элегантной формѣ; великолѣпная „ажіорно” освѣщенная красавица зала — все предвѣщало концерту въ пользу недостаточныхъ студентовъ обычный успѣхъ и шумное веселье.
