После отъезда пары злые языки, конечно, заговорили: «Моторола испугался, бросил ДНР, бежал». Друзья реагировали на подобные комментарии крайне агрессивно, но сами глубоко в душе пребывали в депрессивном состоянии. Через неделю Мотик набрал Вохе: «Мы с Леной в Крыму, все хорошо, скоро венчание. После нужно доделать кое-какие дела и обратно — в Донецк». Все вздохнули с облегчением.
Тем временем тучи пыли, поднятые украинской артиллерией, все сильнее сгущались над столицей ДНР. Я чуть ли не ежедневно мотался на снежнянский фронт к Вохе, задача перед ними стояла принципиальная и на этот раз наступательная — пробить коридор к российской границе, а именно к КПП «Мариновка». В первом же наступлении Воху ранило, он попал в госпиталь. Я продолжал ездить на фронт, теперь уже к Тору, который запомнил меня по танцам на мотороловской свадьбе, он был заместителем командующего Восточным фронтом и брал нас — Андрюху Стенина и Серегу Корня — на операции. Взять мариновский терминал все никак не получалось. Во время одного из неудачных наступлений меня впервые контузило. Я прятался в окопе с разведчиком Турком, когда над нашими головами разорвался снаряд из «саушки» 152-го калибра. Осколки не задели, но мозг сотрясся до неадекватного состояния. Спустя пару дней нас с Фомичом вызвали в Москву. На неделю сделать передышку. Я подъезжал на такси к своей съемной квартирке в Москве в районе Речного вокзала и не верил, что все это по-настоящему: толпы народа, сияющие супермаркеты, работающие банкоматы, а главное — ни одного человека с оружием. Как ни странно, мне было неуютно и почти страшно здесь, в Москве. Когда я поднимался по лестнице, в кармане зазвонил телефон.
— Рыжий, ты где? — прозвучал неподражаемый голос Моторолы в телефоне. — В Москве, надеюсь? Мы с Леной завтра приедем в гости!
Я открыл припасенную бутылку «Артемовского» розового шампанского, полусухого, осушил ее в три граненых стакана и поехал покупать надувной матрас, успокоенный тем, что через неделю нам всем возвращаться обратно.
— Малой, а ты что здесь делаешь? Вас же сменили…
— Грузились уже, собирались ехать в располагу. Но позвонил Шустрый, сказал, что командир на передке… А я так долго ждал этого момента… Ну чтоб с командиром повоевать… — оправдываясь, затараторил семнадцатилетний ополченец.
За пару секунд до этого Шустрый, который всего на пару лет старше Малого, выстрелил из «сапога» по железнодорожному депо, где забаррикадировались украинские военные. «Сапогом» ополченцы называли противотанковый гранатомет СПГ-9. В городских боестолкновениях штука крайне эффективная.
