Утром в день свадьбы — я приехал к Мотору на квартиру пораньше, невесту увезли делать прическу, сам он с одной свободной рукой собраться и нарядиться не мог, нуждался в дружеской помощи. Задача стояла неординарная: каким-то образом натянуть парадный китель на объемных габаритов гипс. Все усугублялось тем, что Моторола заметно нервничал, курил одну за одной свои тонкие укороченные сигареты, на этот раз «Винстон» кажется, покрикивал (больше сам на себя), когда что-то не получалось.
— Волнуюсь, — говорит, — больше, чем перед спецоперацией.
И это было правдой, таким на фронте я его никогда не видел.
Невесту забирали, как положено, с какими-то загадками от подружек и прочей мишурой. Лена предстала перед женихом в пышном белом платье. Ну она бы не стала, наверное, женой Моторолы, если бы не ее боевой характер. Об этом говорил не совсем типичный свадебный аксессуар: черная «оперативка» с кобурой, из которой торчал заряженный пистолет Макарова.
Журналистов на свадьбу пришло множество, даже все ведущие западные агентства и издания примчались. Еще бы — романтичная лав-стори российского «оккупанта» и донбасской «сепаратистки», окрашенная в цвета флага нового зарождающегося государства, приправленная взрывами и свистом пуль, фронтовой гарью, трагедией Славянска и героическим прорывом из блокады.
После ЗАГСа кортеж намеренно оторвался от репортерского сопровождения. Даже мы с Фомичом — команда Life, которой Моторола позволял все, — убрали камеры, праздник все-таки. (Злюсь сейчас на свою деликатность — кадры ведь исторические.) Один Стенин не унимался, его тоже позвали как гостя, а не как представителя прессы, но он продолжал фоткать для личного архива молодоженов.
Шумный ополченский кортеж остановился у Донецкой филармонии, и вся процессия отправилась в парк фотографироваться. Городская фотосессия едва не закончилась боестолкновением. Из ближайшей комендатуры уже отправили группу быстрого реагирования разобраться, из-за чего шум-гам. Не могла ведь мотороловская свадьба обойтись без стрельбы. Среди гостей — все, кто воевал в Славянске, то есть люди, которые даже во сне не расставались с оружием. Стоило одному пальнуть в небо, как салют подхватила вся толпа. Треск от выстрелов стоял на всю округу. Перепуганные мирные жители разбегались во все стороны. Местные донецкие бойцы, патрулировавшие улицы, не знали, как поступить, и начали названивать куда-то, не решаясь подойти, чтобы узнать, в чем дело. На звуки выстрелов прибежал лишь один человек: патлатый иностранец со светлой хипповой бородкой и камерой. Разгоряченные и вооруженные гости недоброжелательно его обступили — все-таки потенциальный информационный враг, выпустит потом видео с заголовком: «Моторола устроил стрельбу на собственной свадьбе». Все же знают, как это делается. Хиппи с камерой, одетый в засаленные джинсы с обвисшими коленками и дырявые кроссовки, был больше похож на фрика, чем на репортера, судя по его скупым объяснениям, оказался стрингером. Это только вызвало еще больше вопросов, особенно у боевых товарищей молодоженов. Кое-как я уговорил ребят оставить незваного оператора в покое. Во-первых, из элементарной журналистской солидарности, во-вторых, объяснил, что половина негатива в иностранной прессе из-за их собственных предубеждений и недоброжелательного поведения.
