Так что тогда, в 1991-м, голосование за Ельцина не было еще антикоммунистическим голосованием, это было голосование за союз Ельцина с компартией. И рухнули рейтинги последнего уже в октябре 1993 года, после его прямого конфликта со Съездом депутатов России и с Руцким.
Бурбулис тогда скажет, что пережил шок, лишившись этого выдвижения: «Для меня это, конечно, было ужасное состояние».
Но Бурбулис получил отступное: специально под него был создан особый пост Государственного секретаря России — секретаря Государственного Совета при Президенте России, на котором он пробыл до 8 мая 1992 года. А с 6 ноября 1991-го по 14 апреля 1992 года он был еще и первым заместителем Председателя Правительства Российской Федерации — с учетом того, что Правительство тогда возглавлял Президент.
В этом правительстве Бурбулис отвечал за политику. Гайдар — за экономику. Но саму команду Гайдара собирал именно он, Бурбулис. И убеждал Ельцина дать власть Гайдару и пойти на экономическую авантюру 1992 года именно он.
А поскольку для ее осуществления нужно было располагать полнотой власти в РСФСР — сумел убедить Ельцина отказаться от подписания союзного договора и разделить страну с Кравчуком и Шушкевичем. Тема кандидатской диссертации у него была — «Знание и убеждение как интегральные феномены сознания».
Это — не перекладывание вины с Ельцина на него. Это — свидетельства очевидцев и современников. Академик Моисеев рассказывал, что когда после Беловежья он встретился с Бурбулисом (Моисеев тогда входил в Государственный Совет России) и высказал крайне негативную оценку происходящего, Бурбулис ответил: «Ну как Вы не понимаете. Никита Николаевич! Ведь теперь над нами, — и посмотрел вверх, — Никого нет! Теперь мы — главные!».
После этого Моисеев прекратили сотрудничество с властью Ельцина.
Экономическая политика Гайдара уничтожала экономику страны. Политическое руководство и линия Бурбулиса — углубляли политический раскол и вызывали отторжение большей части политических сил. К весне 1992 года он вызывал уже отторжение и у сторонников Ельцина, и у недавних соседей по «баррикадам августа».
Заносчивый, самолюбивый и высокомерный — он не слишком высоко ценил и своего формально начальника. И был на него обижен за то, что все время формально оказывался на вторых ролях и не получил поста вице-президента. Тот для него был орудием — внушаемым, управляемым, способным идти напролом и побеждать на выборах, но всегда орудием. Как сам он скажет уже позже в интервью Авену и Коху: «Это не мы у него, а это у нас Ельцин… был таким незаменимым одухотворенным инструментом. Это не было служение Ельцину. Он служил нам! По большому счету…».
