— Обещаю, — кивнул Райен. — Ты уверена, что можешь быть здесь одна? А что, если Эухении там нет?
— Это было бы уж слишком хорошо, — бросила Мона через плечо.
Два молодых охранника в форме стояли у ворот, и один из них только что отпер для Моны калитку. Она кивнула ему, проходя мимо.
Дойдя до парадной двери, Мона быстро вставила в скважину ключ и через секунду была уже внутри. Дверь за ней, как всегда, захлопнулась с тяжелым глухим стуком, и Мона прислонилась к ней, закрыв глаза.
Двенадцать недель! Абсолютно невозможно! Это дитя было зачато, когда она во второй раз переспала с Майклом. Мона знала! Знала так же точно, как многое другое. Кроме того, у нее просто никого не было между Рождеством и Марди-Гра! Нет, двенадцать недель даже не обсуждаются!
Надо подумать. Подумать.
Мона отправилась в библиотеку. Прошлым вечером сюда перенесли ее компьютер, и Мона пристроила его на правой стороне большого стола красного дерева. Теперь она упала в кресло и сразу включила загрузку.
Она быстро открыла файл /WS/MONA/SECRET/Pediatric.
— «Найти ответ на вопросы, — набрала она на клавиатуре. — Как быстро развивалась беременность Роуан? Имелись ли признаки ускоренного развития? Чувствовала ли она себя хуже обычного? Никто не знал ответов, потому что в то время никто и не знал, что Роуан беременна. А она выглядела беременной? Сама Роуан должна знать хронологию событий. Роуан может все прояснить, разогнать эти глупые страхи. И конечно, была вторая беременность, та, о которой никто не знает, кроме Роуан, Майкла и меня. А ты осмелишься спросить Роуан об этой второй…»
Глупые страхи. Мона оставила компьютер, откинулась на спинку кресла и положила ладонь на живот. Она не стала нажимать на него, чтобы почувствовать маленький твердый комок, который предлагала ей нащупать доктор Залтер. Она просто раздвинула пальцы и легко охватила живот, понимая, что он безусловно стал больше, чем когда-либо.
— Мое дитя, — прошептала Мона. И закрыла глаза. — Джулиен, помоги мне, пожалуйста…
Но она не уловила никакого ответа от призрака. Все было в прошлом.
Моне так хотелось бы поговорить со Старухой Эвелин, но Старуха Эвелин все еще оправлялась после удара. Ее окружали сиделки и всякое оборудование, установленное в ее спальне на Амелия-стрит. Она, пожалуй, даже не осознавала того, что ее перевезли из госпиталя домой. И было бы чистым безумием сидеть там и бормотать, изливая душу перед Старухой Эвелин, а потом вдруг понять, что Старуха Эвелин не поняла ни слова.
