Он оглядел комнату, но ничего не увидел. Вздохнув, расслабился и закрыл глаза. Ему хотелось верить услышанным объяснениям, но внутренний голос твердил, что Избел Маклахан Граммер многое от него скрывает. И Кеннет поклялся, что, как только восстановит силы, непременно узнает, что именно от него скрывают.
– Будь проклята эта женщина, – пробормотала Избел, моя миску, в которую наливала бульон для Кеннета.
– Какая женщина? – спросил Пульхер, сбрасывая охапку дров у кухонного очага.
– Мэри. Кормилица моего вовремя убравшегося покойного мужа.
– Что она еще сотворила?
– Появилась перед сэром Кеннетом. Он увидел женщину в углу своей спальни.
– Полагаю, она всего-навсего хотела посмотреть на мужчину, который скоро заменит ее милого Патрика.
Пульхер сел на табурет перед огромным каменным очагом и уставился на Избел.
– В Патрике не было ничего милого, – буркнула та, усаживаясь на коврик у огня. – Мэри была слишком слепа, чтобы разглядеть в нем зло и пороки. Думаю, она видела в нем маленького мальчика, которого когда-то выкормила и вынянчила. И не видела, каким озлобленным и несчастным он стал.
Пульхер кивнул и поворошил угли большой палкой.
– Он плохо обращался со старухой в ее последние годы, но она никогда не переставала любить его. Может, боялась, что если приглядится, то обнаружит, что это она приложила руку к тому, чтобы он стал таким злосчастным глупцом.
– Когда в следующий раз увижу ее, как следует отругаю, – заявила Избел.
– Вряд ли это что-то даст. Она делает все, что ей в голову взбредет. Но странно, что Кеннет ее увидел…
Избел со вздохом кивнула.
– Да, он видит. И слишком уж отчетливо. Скоро начнет верить в то, что видит. Даже если я завяжу язык узлами, – все равно не смогу убедить его не верить собственным глазам. Хорошо, что догадалась объяснить появление Мэри игрой света.
– Но он недолго будет верить подобным объяснениям.
– Понимаю.
Избел встала и принялась скрести тяжелый деревянный стол, стоявший посреди кухни. Тяжелая работа помогала ей немного успокоиться.
– Я всегда считала, что было бы неплохо иметь мужа, который понимал бы происходящее так же хорошо, как я, и видел хотя бы часть того, что вижу я. Тогда мне не нужны были бы такие предосторожности. Однако предвижу трудности, которые может вызвать исполнение моего желания. Если он рожден с такими же дарами, как у меня, это послужило бы мне на пользу, но такого просто быть не может. Хотя возможно, что его дары до сих пор ничем не давали о себе знать. И тогда… Ох, если он вдруг обнаружит подобные дары, то очень испугается этих откровений и, вне всякого сомнения, во всем обвинит меня.
