Так, сказал он себе, лежать тут дальше без толку. Он, кажется, оставил на себе этот медальон, как знак некоего обещания… что ж, самое время подумать, как его выполнить. Если надо найти способ встать над обстоятельствами — то обстоятельства сейчас такие, что дальше некуда. Но чтобы это решить… надо выяснить кое-что, что ему неизвестно. Он до сих пор считал, что их просто облучают психотропным оружием — последним словом техники, — а слова священника всерьез не принимал. Да, он не знал, откуда взялась его неуязвимость — но мало ли, что еще могло с ним быть при таком научном прогрессе! Все-таки, перед опытами его пропустили через кучу каких-то непонятных приборов — и вопрос, только ли ради обследования. Но теперь еще и отец, явно что-то скрывая, утверждает, что Эльза — ведьма. Тадеуш вынужден был себе признаться, что в ведьмах не смыслит ничего. Говорят, они в сговоре с «нечистой силой» — и из этого прямо следует, что сила их — не человеческая. Сила демонов… Но насколько люди в ответе за это? Что, если демоны просто завладевают ими? В их лагере, например, одержимые не знают, почему больны. Может быть, достаточно уничтожить демонов, чтобы решить проблему? Да, хорошо бы, чтобы оказалось так. Куда проще было бы сражаться с ними, чем с Эльзой…
И он решил спросить об этом того, кто в таких вещах разбирался профессионально.
* * *
Одевшись, Тадеуш ускользнул из комнатушки Лодзянского. Хоть и со сломанными ребрами, но ловкости ему хватило, чтобы обойти отцовскую охрану: не зря он знал подземелья лучше всех. На топчане он оставил короткую записку: «Ушел по делу. Вернусь».
Ни с кем не встретившись, он добрался до того лагеря, который контролировали в основном «инквизиторы». Его тут же окружили, направив в его сторону оружие — но он сказал, что у него дело к отцу Умберто, и, к тому же, пули его не берут. Это не особенно убедило «инквизиторов»: автоматов никто из них не опустил. Правда, один отправился куда-то в глубину пещер, — и оставалось только надеяться, что не за дровами и бензином…
Через некоторое время из темного перехода вышел Умберто Бенини собственной персоной. Ни слова не говоря, он кивком приказал Тадеушу следовать за собой. «Инквизиторы» нехотя расступились, пропуская гостя.
Оказавшись наедине со старым священником, Тадеуш изложил ему суть вопроса.
— Что ж, — ответил Бенини, помолчав, — Демонология, юноша, — вполне строгая наука, ею веками занимались мужи умудренные и благочестивые. Расскажи подробно все, что знаешь об этой Эльзе. Я не испытываю жалости к нераскаянным грешникам, но если ей возможно помочь, я помогу. Гарантий здесь нет. Я уповаю на Господа, но Господь же наделил людей свободой воли. Если кто-то стал жертвой одержания, как большинство в ваших подземных лагерях, — дело одно. Человек слаб и слеп, он сам не знает порой, где в броне его духа брешь. Но он может и собственной волей выбрать дьявола и упорствовать в этом. Тогда нет ему спасения — как и всем, кто связался с ним! Гниль будет во всем добром, построенном на гнилом фундаменте. И я говорю тебе: для самого же еретика лучше будет, если плоть его будет уничтожена, а душа очищена муками. Это и будет единственным спасением, которое можно ему дать.
