Тадеуш невольно чувствовал себя, как под рентгеновскимии лучами, когда стоял лицом к лицу с этим пламенным подвижником. Он рассказал правду святому отцу, — по крайней мере, то, что сам понимал. Того особенно заинтересовала лаборатория Эльзы. Он сказал, что желал бы сам взглянуть на это место. Опасности его не страшат, потому что вера его крепка. А когда он увидит, чем она занималась, то сможет судить и о характере ее деятельности, и о степени ее вины.
…Святой отец перемолвился с кем-то из своих людей парой слов, сходил за заплечным мешком, — а потом они с Тадеушем вышли из катакомб на земную поверхность. Оказавшись на другом берегу Дуная, они отправились в поместье Лейденбергер.
Тадеуш обладал природным умением скрытно передвигаться. Как выяснилось, отец Умберто — тоже. Они без особенных проблем проникли в лабораторию. Правда, святому отцу пришлось немного подождать, пока Тадеуш откапывал обвалившийся выход. Но — потрясающе! — о том, чтобы взять лопатку, заранее позаботился именно священник.
Внутри Бенини удивил Тадеуша еще не раз. Во-первых, он извлек из своего заплечного мешка фонарь с регулируемой, но очень большой мощностью. Во-вторых, оттуда же он вытащил фотокамеру, которая могла снимать даже в таком освещении. В-третьих, он сумел открыть люк наверх, закрытый непростым эльзиным замком.
Ну а в-четвертых, оказавшись в лаборатории, он так рассвирепел, что, казалось, взорвется.
— Боже, укрепи нас перед лицом сего нечистого зрелища! — указал он на оплавленный остов «Третьего глаза», — Пусть и выглядит это, как научный прибор, но я узнаю его по черным гримуарам! Неважно, что он воплощен в металле и стекле, и питается электричеством, — это же фаустов круг!!! Видишь ли, юноша, диавольские сигилли на концах звезды? Они нужны, чтобы призывать и улавливать посмертные лярвы, а то и демонов ада!
Святой отец с фонарем расхаживал по выгоревшей мастерской, лучом выхватывая из мрака то оплывшее от жара стекло, то искореженное железо, то черные стены в потеках, то какое-то загадочное полуразрушенное оборудование. И фотографировал непрерывно — стеллажи, столы, пентаграмму, — все свидетельства несомненного и злостного эльзиного ведьмовства. А под конец он вынул флягу со святой водой и крест, сотворил знамение с краткой молитвой и плеснул воды на установку. Та зашипела, задымилась, потянуло вонью: остаточный «системный эффект» от многолетнего использования так быстро не мог исчезнуть.
